фото показано с : theuk.one

И Нетаньяху, и Ганц перед телефонным разговором выразили готовность вступить в переговоры о создании такого правительства, перед которым будет стоять задача войны с эпидемией коронавируса, нанесшей тяжелейший удар по экономической и общественной жизни страны. Нетаньяху, выступая с обращением народу вечером 12 марта предложил, чтобы переговоры о создании правительства были начаты немедленно, но подчеркнул, что сторонники террора «не могут быть частью правительства — ни в нормальной ситуации, ни в период чрезвычайного положения». Министр обороны Нафтали Беннетт призвал председателя «Кахоль Лаван» Бенни Ганца присоединиться к чрезвычайному правительству национального единства во главе с премьер-министром Нетаньяху в ответ на вспышку коронавируса. Ганц издал короткое заявление, в котором призвал создать команды переговорщиков от каждой партии в Кнессете и начать немедленные переговоры с целью «создания широкого национального правительства чрезвычайного положения, которое даст бой распространению коронавируса». Ганц заявил: «Я проинформировал Нетаньяху о том, что помогу в любой активности, которая принесет пользу народу в этом отношении». Нетаньяху также сообщил о том, что говорил с президентом Израиля Рувеном Ривлиным и проинформировал его о начале переговоров с Кахоль Лаван о немедленном создании правительства национального единства. Ривлин немедленно издал заявление о том, что «необходимо сделать все возможное для выполнения стоящей перед нами задачи», и что президент сделает все от него зависящее для достижения соглашения как можно быстрее в интересах всех граждан Израиля». (mignews.com) Портал «Мы здесь» опубликовал аналитическую статью публициста Анатолия Гержгорина (США), под заголовком «За какие смертные грехи?» (Окончание) С первой частью статьи можно ознакомиться здесь. От Москвы до Линца В апреле 2009 года британский аукционный дом «Маллокс» объявил о намерении продать 13 акварелей Адольфа Гитлера. Непризнанного художника признали таки художником. В прошлом году одна из его работ ушла в Вене за 10200 евро. А пейзаж «Ночное море» продан недавно в Словакии за 32 тысячи евро. Ставки растут. Гитлер, считавший себя профессионалом в изобразительном искусстве, поставил амбициозную цель — создать музей музеев, собрав в нем художественные сокровища всей Европы. И превратить раскинувшийся на берегу Дуная тихий провинциальный городок Линц, где прошло его детство, в культурную столицу мира. Проект, получивший название «Музей фюрера» или «Секретная миссия Линц», он возглавил сам. Гитлер не был всеядным. Его интересовали лишь картины «истинно арийских» художников. Курировал проект Мартин Борман, занимавшийся как организационными, так и финансовыми вопросами. Искусство изымать искусство было доведено до совершенства. Сразу после оккупации той или иной страны все художественные ценности «врагов Германии» объявлялись «фондом фюрера». После отбора лучшее уходило в Линц. Если кто-то из родственников или друзей хотел выкупить еврея, расчет производился «нужной» для народа картиной. Неевреям делали предложение, от которого невозможно было отказаться. Австрийский граф Цернин, которого вынудили уступить знаменитого «Художника в мастерской» Яна Вермеера за ничего не стоящие 1,75 миллиона рейхсмарок, ругал себя последними словами за то, что отказал американскому коллекционеру Эндрю Мелону, предлагавшему ему 6 миллионов долларов. Таким же образом была «приобретена» коллекция голландского банкира Франца Кегнигса, попавшая после войны в Москву. Но самым легким и доходным делом было просто изымать коллекции у богатых евреев. «Астронома» кисти того же Вермеера, которого Гитлер очень ценил, конфисковали у парижских Ротшильдов, а «Сенокос» Питера Брейгеля вывезли из Чехословакии. Работы представителей «дегенеративного искусства», которые не вписывались в нацистскую идеологию, уходили в Швейцарию, где-либо обменивались на картины старых мастеров, либо продавались за валюту. Швейцарские банки и галереи были буквально набиты шедеврами импрессионистов и абстракционистов. В итоге наживались все. Некий швейцарский дилер Ганс Вендланд, получив от агента Геринга Вальтера Хофера 28 конфискованных картин, среди которых были произведения Ван Гога, Ренуара, Коро и других признанных мастеров, обменял их на один из портретов Рембрандта и два гобелена XVI века. За короткое время для музея в Линце было отобрано свыше 30 тысяч шедевров мировой живописи. Сколько осело в швейцарских сейфах, музейных запасниках, частных коллекциях, чемоданах беглых нацистов и пронырливых знатоков искусства союзных армий, остается только гадать. О масштабах грабежа можно судить хотя бы по разграбленной коллекции потомственного голландского антиквара Жака Гудстиккера, которая состояла из 1400 произведений искусства. Славящиеся педантизмом немцы ничего не делали на «авось». Чтобы перелопатить многовековой культурный пласт, требовалась масса специалистов и пособников. Поэтому было организовано специальное подразделение особого назначения ERR (Einsatzstab Reichsleiter Rosenberg), которое аккумулировало сотни тысяч предметов искусства и миллионы книг и рукописей. Всё это делалось под флагом изучения еврейской культуры и традиций, чтобы… научиться им противостоять. В марте 1940 года один из главных идеологов нацистской партии Альфред Розенберг открыл во Франкфурте институт по изучению еврейского наследия. Свою работу он начал с разгрома и разграбления еврейских книжных магазинов, библиотек и архивов Франции и Бельгии. Спасая от евреев предметы мирового искусства, первым делом конфисковали более 200 принадлежавших им частных коллекций. Часть их была продана известным галереям, коллекционерам и дилерам. 875 ценнейших экспонатов прибрал к рукам Геринг. А 20 тысяч предметов искусства отправили в Австрию и Баварию. Вместе с картотеками, списками, описями и даже фотографиями. Кое-что сохранилось до наших дней — в архивах Германии, Соединенных Штатов и Франции. Что и позволило создать хоть какую-то базу данных похищенных ценностей. Однако это не значит, что украденное автоматически вернется законным владельцам. Никто ничего добровольно не отдаст. Даже схваченные за руку с поличным до хрипоты утверждают, что приобрели произведения искусства вполне легально и понятия не имели, что они краденные. Изъятые у евреев шедевры мировой культуры распылены по всему миру. Иногда они всплывают на аукционах. Как это было с «Портретом Анхеля Фернандеса-де Сото» Пабло Пикассо, который был продан аукционным домом «Christie’s» за 46 миллионов долларов. Или разными путями попадают в музеи. Как картины Густава Климта, принадлежавшие фабриканту Блох-Бауэру. Несколько лет назад после судебных разбирательств их вынужден был вернуть частный венский Музей Леопольда. В том числе и знаменитый «Портрет Адели Блох-Бауэр» («Золотая Адель»), который позже приобрел миллиардер Рональд Лаудер за 135 миллионов долларов. Но чаще они скрыты от глаз в частых коллекциях. Как «Одалиска» Анри Матисса из собрания парижского антиквара Пауля Розенберга. Сменив нескольких владельцев, она оказалась в конце концов в Сиэтле у коллекционера Претиса Броделя, который подарил ее городскому музею. Либо, ожидая своего часа, тайно хранятся в семьях мародеров в погонах. Вернуть удается считанные единицы. Произведения изобразительного искусства — весьма выгодный бизнес. Поэтому взывать к совести грабителей и их покровителей бессмысленно. Где деньги, там всегда и кровь. Удивительно, как все же похожи друг на друга людоеды. Гитлер мечтал о музее, равных которому не было бы в мире. Имени себя, естественно. Сталин тоже мечтал о таком же музее. В середине февраля 1945 года тысячи искусствоведов получили приказ срочно выехать на фронт для выполнения «специального задания». Так началась охота за произведениями искусства. Освобождая народы от нацизма, заодно освобождали их и от культурных ценностей. Для нового московского музея, в котором предполагалось собрать наиболее полную коллекцию мировых художественных шедевров. Результаты этой охоты превзошли все ожидания. В Москву и Ленинград были отправлены в общей сложности 15 эшелонов и 3 транспортных самолета с картинами, скульптурами и рисунками выдающихся мастеров. Отдельные мелкие партии, стекавшиеся, как ручейки, учету не подлежали. «Трофейные» ценности, включающие золото Трои, огромную коллекцию фарфора и 300 тысяч листов графики, было предложено разместить в строящемся на развалинах храма Спасителя дворце советов. Рядом со «стройкой века» располагался Пушкинский музей. Его экспозицию планировалось объединить с шедеврами Дрезденской галереи, а также музейными ценностями, вывезенными из Лейпцига и Готы. Это позволило бы московскому Музею изобразительных искусств встать вровень с Лувром.Но этим планам не суждено было сбыться. Открывать музей трофейного искусства в то время, как американцы и их союзники приступили к возврату захваченных нацистами ценностей, в том числе и немецким музеям, было явно не с руки. Пришлось учитывать политический аспект. К тому же, 14 мая 1954 года была принята Гаагская конвенция, запрещающая использовать предметы искусства, в первую очередь, из музейных собраний, в качестве компенсации нанесенного войной ущерба. Берлин тоже ждал подарка от «старшего брата». И в 1955 году, накануне подписания Варшавского договора Москва торжественно объявила о возврате Дрезденской галереи. Вслед за ней в восточную Германию вернулись и тысячи других произведений искусства. После чего было официально заявлено, что художественных трофейных ценностей на территории Советского Союза больше не осталось. На самом деле в запасниках российских музеев и библиотек или просто в заросших плесенью подвалах всё еще пылятся, приходя в негодность, сотни тысяч уникальных экспонатов. Без учета. Без искусствоведческой экспертизы. Без охраны. В жутких условиях хранения. Лучше сгноить, чем вернуть. Сколько среди них экспонатов из частных еврейских коллекций, не знает никто. Свет в какой-то степени пролила так называемая балдинская коллекция. Собрание, состоящее из 2 картин и 362 рисунков, включая работы Рембрандта, Дюрера, Рубенса, Мане, Дега и Ван Гога, вывез в 1945 году из музея Кунстхалле в Бремене капитан Виктор Балдин. Почти полвека это богатство хранилось в Музее архитектуры, где он работал. Совестливый отставной капитан настаивал на возвращении похищенных произведений искусства. Но к его одинокому голосу никто не прислушивался. И тогда в 1991 году он анонимно передал 101 рисунок в германское посольство в Москве. Разразился скандал. Дело приняло политический оборот. Казалось, коллекцию вот-вот передадут Германии. Но тут встала на дыбы Дума. А дальше и вовсе выяснились весьма пикантные подробности. «Тайну» приоткрыл Иосиф Кобзон, возглавлявший в то время думский комитет по культуре. «Это очень деликатный вопрос, — заявил он. — Потому что эта коллекция была собрана нацистами и ликвидирована (тут он явно оговорился, подразумевая, видимо, реквизирована — авт.) в основном у евреев. Даже нашли амбарную книгу, где написано, у кого за 25 или 30 марок взято полотно Рубенса или Дитриха. Но если сейчас заниматься правовой частью, то возникает вопрос: кому принадлежит эта коллекция? На нее может претендовать Всемирный еврейский конгресс. Если мы проявим добрую волю и отдадим спасенную капитаном Балдиным коллекцию, она может не дойти до музея, потому что свои права на нее могут предъявить и Израиль, и Всемирный еврейский конгресс, и родственники уничтоженных во время войны евреев. Поэтому мы считаем, что коллекция должна оставаться у нас». Россия по-прежнему придерживается старых имперских позиций: брать и ничего не отдавать. Москва предлагает отложить на неопределенный срок вопрос о собственности культурных ценностей. Сначала, дескать, надо создать международный фонд, в котором собрать все трофейные ценности из запасников Германии, России и других стран. Этот фонд будет проводить выставки, собирая средства на реставрацию ценностей и поддержание музеев, где они хранятся. А там, глядишь, законодатели найдут приемлемое для всех решение. В общем, либо хозяин Б-гу душу отдаст, либо ценности в труху превратятся.После того, как федеральный суд Вашингтона постановил вернуть любавичским хасидам «коллекцию Шнеерсона», российский МИД выступил с заявлением: «Библиотека Шнеерсона никогда американской организации „Хабад“ не принадлежала. Она вообще ни разу не покидала территорию России и была национализирована, поскольку в семье Шнеерсонов не осталось законных наследников. Следовательно, ни о каком возврате в США этих книг речь идти в принципе не может». Эту библиотеку собирали семь поколений любавичских раввинов. Часть библиотеки национализировали в 1918 году большевики. Другую часть, включая около 25 тысяч страниц рукописей, перевёз в Ригу, а оттуда в польский город Отвоцк Йосеф Ицхак Шнеерсон. Нацисты вывезли ее в Германию. Советские освободители вернули в Москву и «освободили» от нее весь еврейский мир, надежно упрятав в Российский государственный военный архив. Клин вышибают клином Прежде чем что-то удвоить, надо решить, у кого ополовинить. Вопрос о возвращении украденного или незаконно присвоенного не столько финансовый, сколько политический. В июне 2010 года премьер-министр Чехии Ян Фишер принял в Праге советника госдепартамента США по утраченному в годы Второй мировой войны еврейскому имуществу Стюарта Айзенстата. В ходе встречи были выработаны правила по реституции похищенной во время Холокоста собственности. Они стали дополнением к принятой годом ранее Терезинской декларации. Следовать этим правилам согласились уже 43 страны, хотя и без юридических обязательств к немедленному их исполнению. Среди тех, кто отклонил предложенные рекомендации — Белоруссия, Мальта, Россия и Сербия. Украина пока не определилась. Принять решение действительно непросто. В Белоруссии и на Украине, особенно в западных их областях, реституции подлежат тысячи зданий. Не говоря уже о земельных участках, находившихся в общинной и частной собственности. В городах и местечках западной Белоруссии и Украины евреи составляли значительную часть населения, если не абсолютное большинство. В Ровно их численность достигала 70% от всего населения города, во Львове — 35%, в Бресте — 44%, в Гродно -более 40%, в Черновицах — 29%. Еврейскими городами были Барановичи, Виноградов, Мукачево, Пинск, Слоним, Ужгород. А если копнуть глубже, то в той же Белоруссии евреи доминировали практически во всех крупнейших населенных пунктах. В конце XIX века доля еврейского населения составляла в Минске — 52%, Гомеле — 54,8%, Витебске — 52,4%, Могилеве — 50%, а в Бобруйске — и вовсе свыше 60%. И собственностью они владели несоизмеримо большей, чем все остальные вместе взятые. Вернуть большую часть этой собственности, скорее всего, не удастся. Грабитель не отдаёт награбленное добровольно. В силу вступает не закон, а круговая порука. Те, кто спаян общей кровью, готовы только к коллективной ответственности, где виновных не найти, зато стрелки можно переводить сколько угодно и на кого угодно. Тем не менее, с подарком в виде амнистии преступлений за давностью их срока спешить не стоит. Более того, эту патовую ситуацию лучше всего использовать в качестве мощного политического рычага. Особенно теперь, когда Израиль безжалостно клюют со всех сторон. Причем те, кому бы лучше помолчать. История безжалостна к евреям. Поэтому и евреи имеют полное право быть безжалостными к своим гонителям. Прежде всего к европейским и мусульманским, среди которых вынуждены жить в течение последних двух тысяч лет. Клин вышибается клином. О мусульманском «гостеприимстве» мы уже говорили. Теперь поговорим о христианском. Начнем с кровавого навета. Его родина — британский Норвич. А произошло это знаменательное событие в 1144 году. Еврейские погромы при коронации королей — тоже чисто британская традиция, быстро усвоенная соседями. Когда на престол взошел Ричард Львиное Сердце, радость англичан была настолько неописуемой, что привела к еврейским погромам, которые шли сплошной чередой с сентября 1189-го по март 1190 года. Восемьсотлетие этой памятной даты, насколько помню, в Великобритании не отмечалось. Внутренние распри тоже обычно заканчивались погромами. Как во времена Баронской войны (12631267г.г.). Гражданская война, переросшая вскоре в антиеврейскую, закончилась полным изгнанием всех евреев. Случилось это по высочайшему указу короля Эдуарда I в июле 1290 года. Освободившаяся от евреев страна загнивала без малого четыреста лет, пока в 1652 году Оливер Кромвель милостиво не разрешил им вернуться. Слащавая французская история, знакомая нам по учебникам и фильмам, никакого отношения к настоящей не имеет. Поскольку вся французская история — история борьбы за власть, деньги, рабов и чистоту расы. Евреи появились на земле галлов, когда там хозяйничало германское племя франков. Встреча с варварами не сулила ничего хорошего, но дружелюбные и покладистые пришельцы из совершенно другой цивилизации произвели настоящую революцию, привив привычку умываться и стричь ногти. Идиллия продолжалась до начала XI века, пока освоившие азы гигиены аборигены не почувствовали вкус к деньгам. Как только они кончались, евреев изгоняли, лишая имущества, а порой и жизни. Потом приглашали обратно, чтобы снова ограбить и изгнать. Так было в 1182 году при короле Филиппе II Августе. И в 1306 году при короле Филиппе Красивом. Еврейское счастье, как известно, переменчиво. И историческими сроками не ограничено. В 1394 году король Карл VI снова обобрал и выгнал своих «еврейскоподданных», на триста лет очистив страну от их присутствия. Гитлеру было у кого поучиться. Пять веков, до XIV включительно, не случайно называются «мученическими». За это время в Германии поголовно было уничтожено триста еврейских общин. То есть почти не было такого города, где бы рекой не лилась еврейская кровь. Эта жестокость ужаснула даже видавшего виды римского папу Иннокентия IV, издавшего в 1247 году специальную буллу, в которой говорилось, что «участь евреев под властью князей и правителей гораздо ужасней, чем участь их предков в Египте под властью фараонов». И в «гуманной» Швейцарии, постоянно осуждающей «израильскую оккупацию» и «блокаду Газы», еврейские погромы начались почти сразу после появления там евреев. 10 января 1347 года еврейскую общину Базеля обвинили в распространении эпидемии чумы. Шестьсот человек сожгли заживо. На следующий год то же самое повторилось в Шийоне. После чего уцелевших от погромов и казней евреев выслали из страны, а детей до двенадцати лет отправили в монастыри. Эту грустную статистику можно продолжать до бесконечности. Кто взыщет за кровь мучеников? Всевышний? Потомки, которые, невзирая на адские муки, дожили до сегодняшних дней? Или государство Израиль, созданное для того, чтобы защищать не только живых, но и мертвых? Убийца, пересевший с лошади в машину, всё равно остаётся убийцей. Кто предъявит счет до пьяна напившейся еврейской крови Европе? Израильское правительство, боящееся собственной тени? Общественные организации, которые озабочены лишь денежным вопросом? Независимые юристы, давно потерявшие независимость? Абрамы не помнящие родства? Если израильский МИД и в самом деле намерен серьезно заняться проблемой еврейских беженцев, то обязан подойти к ней всесторонне. Народы мира должны ответить за все Холокосты — большие и малые, недавние и многовековой давности. И раскаянием, и деньгами. Б-гу — Б-гово, а людям — людское. Но для того, чтобы взять на себя роль судьи, надо, прежде всего, отказаться от лжи. Потому что политика не может строиться на вранье. Даже во имя высших интересов государства. Вот почему нельзя умалчивать о геноциде армян и курдов. Даже если это приведет в бешенство турок. Вот почему надо говорить о кровавом испанском терроре в Латинской Америке. Даже если это очень не понравится испанцам. Вот почему надо как можно чаще напоминать о преступлениях бельгийских, британских, французских и прочих колонизаторов, превративших Африку в континент рабов. Даже если это вызовет их гнев. Вот почему мы не имеем права делать вид, что россияне занимаются на Кавказе исключительно гуманитарной миссией. И их безумно любят там, где люто ненавидят. Даже если это вызовет безудержное негодование Москвы. Возможно, это только отдалит возвращение неоплаченных долгов. Зато у евреев будет моральное право сказать, что их совесть чиста. Но одних заявлений, пусть самых искренних и идущих из глубины сердца, мало. Нужно нечто такое, что перевернуло бы душу. И тут необходимо веское слово мастеров искусства. Не дешевая попса, которая, как отрава, льется с экранов, а шершавый язык плаката, как роммовский «Обыкновенный фашизм». Не слащавые ленты о «великих королях» и «народных героях», а та горькая проза жизни, которую скрывают тщательней, чем украденные живописные полотна. Правда страшнее пули. И эту правду не расскажут ни испанцы, ни немцы, ни французы, ни прибалты с украинцами. Не нужна она и Голливуду. Почему до сих пор нет правдивого фильма о «сладкой парочке» Фердинанде II Арагонском и Изабелле I Каталической, изгнавшей евреев из Испании? (Кстати, не пора ли предъявить иск и Мадриду за преступные дела давно минувших дней?). Почему до сих пор не рассказана подлинная история о «житие и подвигах» украинского Адольфа по имени Хмельницкий, чей памятник красуется в центре Киева и чьим именем названы населенные пункты, школы, заводы, пароходы и конкурсы моды? Где фильмы о зверствах римлян, средневековой инквизиции, массовой продаже евреев в рабство, черносотенских, петлюровских и большевитских погромах, лагерях смерти? Кстати, нелишними были бы и киноленты о злодеяних европейских колонизаторов на черном континенте. Здесь можно было бы вступить в кооперацию с африканскими странами, что только бы добавило Израилю политического веса. Трудно поверить, что нет сценаристов, готовых взяться за это поистине эпохальное дело. Трудно поверить и в то, что нет денег. Вместо того, чтобы дарить их Газе, не лучше ли отдать кинематографистам? А Газу пусть обеспечивает всем необходимым пекущееся о ней международное сообщество. Нефть поставят Саудовская Аравия или Россия, лес и стройматериалы — скандинавские страны, медицинское оборудование — Англия с Германией, продовольствие — Америка с Францией, а трусы с носками — Турция. Газа — живой прообраз так называемого палестинского государства. Паразитического, агрессивного, неблагодарного, не признающего никаких законов и принципов. Эхуд, который Барак, подарил ей газовое месторождение стоимостью в четыре миллиарда долларов. А Биньямин, который Нетаньяху, гонит туда цистерны с бензином. И некому спросить: где газ, Эхуд? И где твои газовики, Газа? Эта грустная история, которой не видно конца, была бы неполной без еще одного штриха. 29 декабря 1901 г. на пятом Сионистском конгрессе в Базеле было принято решение о создании Еврейского национального фонда, который среди прочего скупал землю в Палестине. Причем, как оговорено в уставе, эта, приобретенная за кровные, земля принадлежит всему еврейскому народу. Сегодня во владении фонда около 13% от общей площади всего Израиля. А это свыше трех тысяч квадратных километров. Факт, в общем-то, всем известный. Менее известен другой факт. В 1890-х годах барон Эдмон Ротшильд прикупил «участочек» площадью свыше восьми тысяч квадратных километров. Территория, находившаяся в то время во владении Османской империи, теперь зовется сирийской. И включает в себя не только Голаны, но и обшрный район Хорана. Купчии вместе с правами на наследование он передал Еврейскому национальному фонду. Они в полном порядке. Легче всего собрать стадо из баранов. А попробуйте соберите его из кошек. Даже умевший заглянуть далеко вперед барон и предположить не мог, что через семь лет после его смерти 27 сентября 1941 года Франция волевым решением предоставит Сирии независимость. А новоиспеченное сирийское правительство первым делом незаконно конфискует эту землю. С подачи французской военной администрации, без резолюции которой не принималось ни одно решение. В связи с этим возникают вопросы. Во-первых, какое еще государство выкупало собственные земли? И во-вторых, кто должен вернуть или оплатить стоимость незаконно конфискованной земли? Поскольку денег у Сирии нет и никогда не будет, то ответ напрашивается сам собой. Какой? Догадайтесь сами. Автор: Анатолий Гержгорин источник »

79 +