фото показано с : theuk.one

Основатель сервиса по поиску высокооплачиваемой работы SuperJob Алексей Захаров рассказал Федеральному агентству новостей о развитии рынка труда, профессиях будущего и том, какие специальности в обозримом будущем не коснется роботизация.  — Алексей, как вы думаете, какие профессии в скором будущем станут наиболее востребованными, а какие могут исчезнуть?  — Говорить, что какие-то профессии востребованы, а какие-то — нет, нельзя. Во всех областях нужны специалисты с квалификацией выше среднего. Но, например, количество бухгалтеров за 10 лет сократится в 10 раз. Причем это количество можно сократить за три месяца. Преподавателей иностранных языков тоже станет меньше. Я думаю, в школах в ближайшие 10 лет перестанут учить иностранным языкам, потому что это бестолковщина. Коробочка, которая у нас в кармане, уже сейчас переводит со 100 языков и на 100 языков намного лучше, чем среднестатистический школьный преподаватель. Меня спрашивают: а кто будет переводить [английского поэта Уильяма] Шекспира? Кто переводил, тот и будет переводить. Тот, кто учил английский язык в школе, никогда не переводил Шекспира. Это всегда делали люди, которые родились в билингвальных семьях или почему-то фанатели от языка так, что учили его где угодно, только не у школьного преподавателя.  — А на какие еще профессии понизится спрос, кроме бухгалтера и преподавателя иностранных языков?  — Во всех профессиях, где можно алгоритмизировать деятельность, люди постепенно заменяются роботами. Например, врачи, которые проводят первичную диагностику, уйдут в прошлое. Уже сегодня диагнозы по инсультам программы ставят точнее, чем доктора наук с 50-летним стажем, которые всю жизнь этим занимались. Программа ошибается в 0,02% случаев. А при инсульте очень важно в первые два часа начать правильное лечение.  — Какие профессии останутся, но претерпят наибольшие изменения из-за роботизации?  — Все. Можно легко сказать, какие в наименьшей степени. Сиделка, например. Какие-то очень простые действия, которые очень дорого роботизировать, останутся за людьми, потому что необразованный человек дешевле, чем запрограммированный робот.  — А затронет ли роботизация дипломатию?  — Дипломатия тоже не претерпит сильных изменений, потому что это одна из тех профессий, которая очень мало подвержена роботизации. Дипломатов будет даже больше, потому что сейчас контакты между странами расширяются, границы между ними стираются. Чем больше связей — тем больше потенциальных столкновений интересов. И это не обязательно конфликты, которые должны разрешаться войной. Тут как раз и нужно применять искусство дипломатии, чтобы споры решались в судах, в арбитражах, за столом переговоров.  — По вашим наблюдениям, какие качества ценятся у потенциальных сотрудников?  — Желание работать и желание учиться. Все. Остальное — лирика. Если говорить об отдельно взятых профессиях, то пиарщик должен уметь в нужное время сказать: «Пошли все вон». Или, если что-то взорвалось, сказать: «Нет, ничего не взорвалось». Юрист должен уметь дружить с людьми — с прокурором, с главами корпораций, с теми, кто тебе даст заказ отсудить что-нибудь у «Роснефти» в пользу «Газпрома» или наоборот. Журналист должен иметь любопытство, уметь отличать новость от не новости, хорошо владеть русским языком.  — Но написать про желание работать и учиться — мало для хорошего резюме. Как выделиться среди потенциальных конкурентов, когда необходимо письменно рассказать о себе?  — Резюме должно быть про результаты, а не про процессы. Большинство людей сообщают: «Работая журналистом, я писал статьи для газеты «Коммерсант». Ну, писал. Но, может, они все отстойные. А, например, ты говоришь: «Я написал одну статью для «Коммерсанта» за этот год, но она заняла первое место в читательском рейтинге, ее прочитало больше человек, чем любую другую статью на сайте, материал зашерило в Facebook и Instagram 50 тысяч пользователей». «О, нам такой нужен, — думает работодатель. — Потому что он для нас будет писать такие же статьи, которые будут шерить». А когда «писал»… А кто их читал? Никто? Ну, пиши дальше.  — Каких специалистов сейчас не хватает?  — Катастрофически мало программистов. Потому что катастрофически мало людей с худо-бедным знанием математики в России. У нас все с гордостью говорят: я гуманитарий. Я тоже говорил, что я гуманитарий, пока не осознал, что гуманитарий — это тот, кому в детстве не повезло с учителем математики.  — То есть нет людей с гуманитарным складом ума или с математическим?  — Конечно, есть какие-то задатки. Например, есть такой человек по фамилии [Григорий] Перельман. Вот у него математический склад ума. А умение считать квадратные уравнения — это просто базовое образование, которого у большинства из нас, увы, нет. И это, конечно, проблема. Мало преподавателей, которые умеют объяснить, зачем учить математику. Я как-то задал этот вопрос тысяче школьных учителей. Ни один так и не смог объяснить.  — А зачем, по-вашему?  — Чтобы быть более конкурентоспособным, если говорить с точки зрения бизнеса. Потому что, пока я считаю всякие издержки, тот, кто знает математику, считает быстрее, прямее, качественнее. Когда я делаю 500 арифметических действий, мой конкурент применяет одну алгебраическую формулу и быстрее приходит к тому же результату с меньшими затратами энергии. Недаром большинство self-made миллиардеров в нашей стране вышли из МФТИ. Математики просчитывают, куда надо вкладывать деньги, а куда — не надо. Они знают, где можно заработать. Именно поэтому математика очень-очень важна. Если у вас плохо с ней, начинайте ей заниматься в качестве хобби, потому что потом будет тяжелее. Чем старше человек становится, тем сложнее ему приобретать новые навыки. Взрослые люди, как правило, вообще ничему не учатся — это просто физиологически сложно. С детства в некоторой степени любой может научиться математике, даже человек с гуманитарным складом ума.  — Какие еще качества встречаются редко, но очень ценятся во всех профессиях?  — Ответственность и самостоятельность. Есть такое психологическое понятие — локус контроля. Он может быть внешний, а может быть внутренний. Внешний локус контроля закладывается в детстве, и в первую очередь — родителями, бабушками и дедушками по любви, по простоте душевной, по незнанию педагогики или еще чего-то. Вот вы встречались с таким: бежит ребенок, ударился о стул. А бабушка ему: «Плохой стул, накажем, у-тю-тю». Это и называется внешним локусом контроля. Правильно говорить: «Смотри, куда бежишь». Потому что, если ты ударился, стул не виноват. Соответственно, люди с внешним локусом контроля (а их большинство, к сожалению) все время ищут виноватых. Качество, когда человек берет ответственность на себя, очень ценится. И это качество — редкость. — Как вы относитесь к получению образования за границей?  — Есть среди моих друзей олигархи, которые отправили своих детей учиться в Англию. Дети окончили лучшие университеты вместе с английской элитой, но английская элита после этого пошла становиться английскими министрами, а эти ищут работу. Они никогда не получат ту работу, которую сразу получают дети английской аристократии, окончив тот же самый вуз. Может, исключения бывают, но они очень редки. И на родине не получат, потому что они оторваны от контекста. Нужно учиться в лучшем вузе по своей специальности. Если человек хочет стать химиком, физиком, он может оставаться учиться в России. Медицине… Ну, наверное, в Мюнхен надо ехать учиться. Искусству — в Болонский университет. Но если ты хочешь быть российским политиком, лучше здесь высшую школу заканчивать. МГИМО, например. Отличная история. источник »

70 +