фото показано с : theuk.one

Когда о чаяниях и проблемах молодежи говорят политики, чиновники и просто взрослые люди, остается какая-то недосказанность. Поэтому корреспонденты Федерального агентства новостей решили расспросить юных рижан о том, какие перспективы в будущем для себя они видят в Латвии. Вопрос тем более актуален, что с нового учебного года в Латвии начинается второй этап печально известной «школьной реформы», которая во многом свелась лишь к уничтожению русских школ в республике — переводу в начале 2000-х всего среднего образования на билингвальное обучение в пропорции 60 на 40 процентов (преподавание предметов на латышском и русском языках). Да и такой компромисс русской общиной республики был буквально выбит из властей многотысячными митингами протеста, в которых участвовали школьники, их родители и учителя. В бой идут одни «старики»? Однако теперь, когда пару лет назад в Латвии был принят закон «о лояльности» для преподавателей, участие в демонстрациях и митингах учителей прекратилось – иначе можно в два счета вылететь с работы. Педагоги, в свою очередь, застращали учеников участвовать в акциях протеста, которые регулярно проводила в Риге партия «Русский союз Латвии» (РСЛ) в последние два года, когда правительством был взят курс на окончательное искоренение русского образования в республике. В итоге, в протестных шествиях и митингах возле президентского дворца, министерства образования и науки, у представительства Евросоюза, перед зданием кабмина в Риге в основном участвовали «рассерженные родители», а также бабушки и дедушки. Молодежи явно было недостаточно. В «бой», как в замечательном фильме, в большинстве своем шли одни «старики». Но и тех могло быть куда больше, ведь по разным странам разъехалась пока не вся Латвия… Пассивность части русского населения республики объясняется еще и надеждой на парламентскую партию «Согласие», которую возглавлял бывший русский мэр Риги Нил Ушаков. Неуемное многолетнее желание любой ценой попасть во власть нивелировало все прежние заслуги партии, которая поочередно сдавала задающим тон в Сейме и правительстве ЛР национал-радикалам все, что было возможно сдать. Под строгим поощрительным оком национального агитпропа «согласисты» согласились и с «советской оккупацией» Латвии, и с «аннексией Крыма», и разорвали в одностороннем порядке договор о сотрудничестве с «Единой Россией», и проголосовали за уравнивание советской формы и символики с нацистской, и, как итог, сдали остатки русского образования, так и не получив ни единого поста в правительства, но с лихвой —ушаты презрения и унижения. Причем, даже в ООН отношение к русским в Латвии признали расизмом. Нил Ушаков сделал свое дело и сбежал от возможного уголовного преследования в евродепутаты, хотя в феврале этого года на митинге в свою защиту обещал собравшимся у Ратуши, что не покинет пост мэра. Но — пришлось, когда Бюро по борьбе и предотвращению коррупции стало вскрывать коррупционные схемы в подконтрольном рижской мэрии предприятии «Ригас сатиксме», обеспечивающим работу общественного транспорта в латвийской столице… Поэтому на защиту прав русского населения людей на улицу выводило не «Согласие», а РСЛ. Без финансовых возможностей «Согласия» делать это приходилось практически на голом энтузиазме, используя для создания тех же транспарантов, аренды помещений под вселатвийские родительские собрания зарплаты своих двух евродепутатов. Да еще под постоянным прессингом Полиции безопасности, которая возбудила против активистов РСЛ несколько уголовных дел. Несмотря на это, русским евродепутатам впервые в истории Европарламента 20 февраля 2019 года удалось провести публичные слушания о политических преследованиях и ограничениях свободы слова не только в Латвии, но и в Литве и Эстонии, сорвав флер «отличников» с этих балтийских стран. И еще необходимое пояснение перед опросом молодежи в Риге. Высшее образование в Латвии уже с начала 1990-х получить на русском можно было лишь в паре коммерческих вузов, но с 2020 года это нельзя будет сделать ни за какие деньги. Впрочем, среднее образование и в частных школах, а не только государственных, сейчас тоже переводят лишь на латышский язык обучения. Отметим, что в столь ненавистное советское «оккупационное» время в Латвии никто не закрывал ни латышских школ, ни латышских вузов… А русские школы в Латвии действовали даже при гитлеровской оккупации. Арсений и Томас — друзья-товарищи, но в Латвии думает остаться лишь один из них Первые собеседники ФАН оказались приятелями, но из разных школ — билингвальной (бывшей русской) и латышской: Арсений и Томас, соответственно. Один из корреспондентов ФАН интересуется, что юноши думают о перспективах жизни в Латвии для себя, о планах: остаться в стране или уехать? «Лично я, наверное, буду уезжать. Честно говорить? — вдруг задается вопросом Арсений и, получив утвердительный ответ, продолжает. — Найти работу здесь сложно, честно говоря. Подростку, как мне или ему (показывает на приятеля. — Прим. ФАН), найти здесь действительно сложно, особенно русскому человеку. Вот поэтому приходится как-то выкручиваться. Получить образование на родном языке тоже сложновато. Ну, ладно, я понимаю, что живем в Латвии и нужно говорить на латышском. Но… Я собираюсь уезжать по-любому». Выясняется, что Арсению учиться еще два года, в сентябре он пойдет лишь в 11-й класс. А латышский приятель Томас, отметивший, что по дедушкиной линии он — белорус, собирается продолжить учебу после школы в одном из университетов Латвии, после чего мечтает открыть свой интернет-магазин и торговать гаджетами. Корреспондент ФАН спрашивает у Арсения, доставит ли трудностей в обучении перевод всех школ на латышский язык? «Для русских — в основном, да, — уверен юноша, считая переход лишь на один язык политическим решением. — Мне еще повезло, я сдавал в 9-м классе экзамены еще на русском, но это последний год был, когда я сдавал. А далее все сдают на латышском языке. И сложно тем, кто учился все время до 9-го класса на русском, в русских школах, и у них экзамены будут на латышском. Вот, например, история… С математикой ладно, можно выкрутиться, наверное, но в истории же не выкрутиться, когда все на латышском и ты еще писать должен на латышском. Это будет очень сложно». Арсений пока не решил, куда уедет после школы: в Россию или в Европу. Хочет выбрать специальность, связанную с медициной, но сетует, что в Рижский университет имени Страдыня (бывший Рижский мединститут) на бюджетное отделение попасть сложно, а учиться за свои — очень дорого. Итан учится в Германии, а Никита никуда из Латвии уезжать не хочет Четырнадцать лет назад близкая одному из корреспондентов ФАН семья рижан-врачей с тремя детьми уехала в Англию, продав в Риге свою квартиру. Через три года они решили приобрести дом в одном из городов на северо-востоке Англии вместо того, чтобы арендовать (так получалось выгоднее). Оба работали по специальности. Старшая дочь, закончив колледж уже в Британии, поступила в Оксфорд, окончила этот престижный университет и сейчас успешно устраивает свою собственную жизнь. Разговаривают в семье на трех языках — латышском, английском и русском. Но младшей уже куда проще общаться лишь на английском. В начале этого года семья продала в Латвии дачу, оборвав последнюю нить, связывавшую их с родиной. Более 10 лет назад другая известная корреспонденту ФАН семья рижан с двумя детьми уехала в Нидерланды. Иногда они наведываются в Ригу — погостить, проведать оставшегося родственника. Еще одна знакомая семья рижского предпринимателя, у которого иссякли возможности строить в Латвии бизнес, три года назад переехала в Германию, увезя с собой и двух детей. Вот и встреченная корреспондентами ФАН в рижском городском парке семья тоже оказалась из Германии. У подростка Итана узнаем, что вот уже два года он живет в Германии, хотя родился в Латвии. Перешел в 8-й класс обычной немецкой школы, собирается стать программистом, связав свою дальнейшую жизнь с Германией, потому что там «лучше уровень жизни». Корреспондент ФАН интересуется, ощущает ли Итан на себе проблемы с мигрантами и связанной с ними преступностью. Выясняется, что нет, так как подросток, по его словам, живет «в очень маленьком городе около Мюнхена». Посему и проблемы образования в Латвии молодого человека уже не волнуют. Далее корреспонденты ФАН попытались было взять интервью у двух девушек (на снимке выше не они), поинтересовавшись, из местных ли девушки. Выяснилось, что да, живут в Риге, латышки, но на камеру общаться не хотят. Когда один из корреспондентов ФАН перешел на госязык и спросил, собираются ли они в будущем оставаться в Латвии или намерены уехать, девушки без сомнений поведали о том, что уедут. Вспомнился старый анекдот, когда к двум оживленно беседующим парням подходит умудренный жизнью пожилой еврей и говорит: «Не знаю, о чем вы так горячо спорите, молодые люди, но ехать надо!» В 1989 году в Латвии проживало около 2,7 млн человек, сейчас, по официальным данным, осталось 1,9 млн. Эксперты, впрочем, называют еще меньшие цифры… Правда, другой повстречавшийся нам молодой человек по имени Никита никуда из Латвии уезжать не собирается. «Собираюсь здесь жить, — рассказал парень. — Много где бываю, езжу по миру. В основном по Европе, но в том числе и в России время от времени, в Азербайджане недавно был. Видел много разных мест, но мне нравится Рига. Мне нравится это место, потому что для меня это идеальный компромисс между размером города и темпом жизни». Никита — коренной рижанин, шахматист, гражданин Латвии, с латышским языком проблем не испытывает. «Я общаюсь на латышском так же часто, как и на русском, у меня нет никаких проблем с языком, я его постоянно использую, — добавил молодой человек. — Мне кажется, что гражданин должен все-таки знать язык, если он живет здесь. И мне все здесь нравится». Конечно, тут же нашли общего знакомого — международного гроссмейстера, рижанина Алексея Широва, вице-чемпиона мира, имеющего с 1996 года испанское гражданство и играющего за сборную Испании, так как его талант оказался на родине не востребован. Талантливый шахматист, как и многие русскоязычные жители Латвии, оказался в начале 1990-х годов в роли негражданина, так что гражданство Испании пришлось весьма кстати. На первомайском митинге в этом году известный шахматист так выразился о ситуации в Латвии: «Маленькая кучка националистов выбрала удачный момент и решила избавиться от нас, русских, как от этнического меньшинства в этой стране, — заявил Широв. — Самое ужасное, что очень многие в Латвии (приличные изначально люди) из своих интересов в какой-то степени эту кучку поддержали. И очень важно, что мы здесь [на митинге] собрались. В Европе должны знать, что здесь происходит. Русской общине в Латвии быть, и мы будем бороться за свои права дальше». Но вернемся к нашему новому знакомцу — молодому шахматисту Никите, который рассказывает о счастье… «ассимиляции», видимо, путая значение слова с «интеграцией». «Я учился в русской школе. В какой-то момент включили билингвальное образование, начался медленно этот процесс. Он был в некоторой степени болезненный, но со временем я оценил, что это было хорошо. Потому что это были первые шаги к тому, чтобы мы лучше ассимилировались». Изрядно удивившись, один из корреспондентов ФАН интересуется у Никиты: а ассимиляция — это счастье? Наш собеседник объясняет, что «если ты не теряешь своей идентичности, то да». На вопрос, как можно не терять идентичности и еще при этом ассимилироваться, молодой спортсмен поясняет, что «это вопрос твоего внутреннего мира». «Никто же не заставляет тебя терять себя, — пытается донести до нас свою мысль Никита. — Ты можешь расширять свой внутренний мир, а можешь его ломать. Наверное, каждый выбирает для себя сам». Шахматист рассказывает, что некогда его бывший спортивный соперник стал его лучшим другом: «он — этнический латыш, я — этнический русский». Когда один из корреспондентов ФАН спрашивает, сколько примерно из класса Никиты человек уехали из Латвии, выясняется, что немало. «Может быть, половина… По Европе в основном, — говорит молодой человек. — Кто-то уехал в Россию, я точно знаю. Но в Россию меньшая часть уехала, несколько человек всего. У всех разные причины. У кого-то чисто экономические, у кого-то желание заработать больше. Самый распространенный вариант — это Англия, Германия, Ирландия, разные страны. Там, очевидно, выше зарплата». Корреспондент ФАН интересуется у собеседника, может ли он, как шахматист, на несколько шагов вперед просчитать примерно, какой базис у Латвии для развития, когда разрушена своя промышленность, «подсажено» сельское хозяйство, остались разве что еврофонды, услуги, туристические в том числе… Ну, а дальше? «Это — тяжелый вопрос, — говорит Никита. — Мне сложно на него ответить. Действительно, есть проблемы. Как будет дальше? Если честно, я не знаю сейчас. Но тем не менее пока что на данный момент я хочу развиваться и развивать в нашем случае шахматную школу, шахматную жизнь в широком смысле именно в Латвии». Анастасия: «Я — за Россию!» После разговора с Никитой корреспонденты ФАН заприметили веселую парочку, которую нагнали на остановке общественного транспорта и задали несколько вопросов. Анастасия, которая вскоре начнет учиться в 12-м (выпускном) классе, сходу призналась, что хотела бы после школы уехать в Россию, хотя с латышским, по ее словам, у нее все хорошо. А ее парень Андрей оказался студентом 4-го курса техникума, учится по столярной части. Его подружка пока с выбором будущей профессии не определилась: «Мама меня пытается все в юристы записать. Я сама еще даже не думала ничего. Очень люблю рисовать, в себе художника вижу». Когда один из корреспондентов ФАН напомнил Анастасии, что для выпускников латвийских школ имеются квоты на поступление в вузы России, посольство РФ может направить на учебу, для девушки это новостью не стало. «В России больше шансов на то, что ты будешь нормально жить, — говорит Настя. — Просто в России зарплаты сейчас больше, чем в Латвии. Ну, и Латвия немножко в долгах, поэтому…» Молодые люди — граждане Латвии. Они шутят, подкалывают друг дружку, делятся своими планами, например, Андрей хочет учиться после техникума дальше, затем найти хорошо оплачиваемую работу. Андрей предлагает подруге показать чехол для телефона — с гербом и флагом России, подписью Владимира Путина. Настя подхватывает идею, нам тоже интересно. Андрей потом уже интересуется, для какого канала мы делаем видеозапись. Когда слышат: для Федерального агентства новостей, Санкт-Петербург, у Анастасии вырывается: «Я — за Россию!» Евродепутат и лидер РСЛ Татьяна Жданок: «Ничего еще не погибло…» После второго Вселатвийского родительского собрания 31 марта 2019 года лидер «Русского союза Латвии», депутат четырех созывов Европарламента, доктор физико-математических наук Татьяна Жданок, преподававшая математику в течение 15 лет в Латвийском университете, говорила ФАН: «Ничего еще не погибло, мы должны сопротивляться, это и в моем характере: делать то что должно, а там будь что будет. Но мы уверены, что наше дело правое. Мы имеем рекомендации и заключения всех международных институций, что мы правы в своих требованиях. Те, кто проинформирован, в ужасе от того, что такое значительное языковое меньшинство (37% населения Латвии — Прим. ФАН) не имело бы возможности сохранить образование на родном языке, которое хотят разрушить».  Даже в тех странах, где количество носителей негосударственного языка значительно меньше, чем в Латвии, обучение доступно на родном языке. В Испании — на каталанском, баскском, в Великобритании — на валлийском, в Германии — на датском и сорбском (славянское меньшинство в ФРГ), в Италии — на немецком и французском. Это характерно и для стран Восточной Европы. «Но это не только практика, но еще и заключения экспертов, педагогов о том, что учиться лучше на родном языке, — приводил примеры на втором Вселатвийском родительском собрании член совета Латвийского комитета по правам человека, юрист Александр Кузьмин. — Эта позиция выражена во многих документах ЮНЕСКО, в Гаагских рекомендациях ОБСЕ. В них речь идет не только о том, что это правильно и полезно, но и о том, что это право национальных меньшинств. Это право закреплено и в юридически обязательных документах, конкретно — в Конвенции о защите национальных меньшинств. И обязанность законодателей — руководствоваться в первую очередь интересами детей, согласно другому документу, тоже ратифицированному Латвией, — это Конвенция ООН о правах ребенка. Это опровергает типичные утверждения, что образование лишь на одном языке — это нормально». Однако ничто никому не дается просто так. За все так или иначе приходится платить. Так, валлийцы в Уэльсе 30 лет боролись за восстановление своих школ, которые были ликвидированы при Маргарет Тэтчер, возглавлявшей правительство Великобритании с 1975 по 1990 год. Например, немцы Южного Тироля, составляющие всего 0,3% населения Италии (сравните с 37% русских и русскоязычных в Латвии), добились права обучаться на родном языке, начиная с детских садов и заканчивая своим университетом.  Такие же права у немецкой диаспоры в Дании (примерно 6% населения). Венгры, составляющие в Румынии 5,6%, также имеют полную систему образования, включающую три университета.  Данные факты на съезде РСЛ 20 апреля 2019 года привел сопредседатель партии Юрий Петропавловский. Их полезно всегда держать под рукой и время от времени озвучивать всем русофобам, стремящимся ликвидировать без остатков русское образование в Латвии, обосновывая это псевдозаботой о русских школьниках, которые де так смогут лучше выучить латышский и стать более конкурентоспособными. В Латвии русский язык является родным для 27% этнических русских и еще для 10% жителей других национальностей. Поэтому искоренение образования на русском языке в республике — это прямая дискриминация огромной части населения, в какие бы «интеграционные» (ассимиляционные) обертки «школьную реформу» не рядили правящие национал-радикалы. И это, несмотря на то, что русское образование в Латвии имеет более чем двухвековую историю: это и Екатерининское училище, позже — Александровская и Ломоносовская гимназии, русские высшие университетские курсы и многие другие учебные заведения. Однако с получением независимости в Латвии перестали готовить и учителей для русских школ, и выпускать квалифицированные учебники латышского для школ нацменьшинств. Учить язык и учиться на нем — абсолютно разные понятия. Происходящее в Латвии в области прав детей еще на первом Вселатвийском  родительском собрании 31 марта 2018 года Татьяна Жданок назвала лингвистическим геноцидом. Эти приемы и методики описаны лингвистами, психологами, педагогами. Татьяна Аркадьевна опиралась в своем выступлении на исследования признанного в мире эксперта по лингвистическим правам — доктора философии университета в Роскилле (Дания) финки Тове Скутнабб-Кангас. Но получила сразу два уголовных дела от Полиции безопасности (ныне Служба госбезопасности). Пока ни одно из них не закрыто… источник »

78 +