Рассказывает русскоговорящий британский врач

Питер Фернандез родился в Канаде, получил медицинское образование в России и сейчас продолжает учиться в Королевском колледже Лондона, специализируясь в области космической медицины (space physiology). А еще он помогает благотворительной организации HealthProm, отвечая на вопросы наших соотечественников о том, как правильно получать помощь от NHS. Мы поговорили с Питером о России, об изучении русского языка и о разнице в подходах к здравоохранению. 

Я всегда хотел быть врачом, но в Канаде образование стоит недешево. Отец одного из моих друзей получал образование в Польше — он предложил обратить внимание на Восточную Европу, и в итоге я стал студентом медицинского вуза в Смоленске. Условия были такими: вам дается три месяца на изучение языка, и затем, параллельно с изучением языка, вы начинаете учиться по своей медицинской специализации. Я отправился в Россию с маленьким словарем в кармане, в который заглядывал время от времени, чтобы найти нужное слово и пытаться его произнести. На лекциях я даже не мог сказать: «У меня вопрос», потому что не знал слова «вопрос» и только повторял: «У меня». В ответ преподаватель спрашивал: «Что у тебя?», я повторял: «У меня», и так мы переговаривались.

Я очень благодарен своему учителю русского языка — охраннику в моей медицинской школе. Он объяснил мне, что лучший способ выучить язык — попытаться что-то сказать, так что мы ходили в кафе, где я пытался что-то заказать, глядя в меню. Василий — так его звали — принес мне книгу своей племянницы, которая была в первом или втором классе, и я учил слова по картинкам, как ребенок.

Благодаря Василию, который в течение первого года терпеливо знакомил меня с разговорным языком, мы выстроили некий словарь, и со смехотворного уровня дошли до некоего уровня, с которым я мог работать. На второй год мы смогли начать шутить: он говорил что-то смешное, я сидел с видом идиота, пытаясь понять значение фразы. На третий год я уже мог шутить сам, с ужасной грамматикой. На пятый год я так уверенно владел русским, что начал преподавать в языковой школе, обучая детей английскому на русском.

Я не работал врачом – только стажировался, так что мои впечатления могут быть неполными. Некоторые люди приходили во время моих рабочих смен, ожидая увидеть местного врача, а видели меня. Они начинали разговор, я отвечал на русском, представлялся: «Меня зовут Петр» — разница между именем и внешностью вызывала дополнительный интерес.

Дальше следовали вопросы: что я здесь делаю, как я здесь оказался, есть ли у меня русские предки (насколько я знаю, нет), как я выучил язык. С обычным местным врачом говорили бы совершенно иначе. Была пациентка с сердечными проблемами, она пришла на осмотр, начала задавать вопросы, я начал разговор о ее самочувствии, ее семье. В результате разговор затянулся на 40 минут, она уже пообещала сварить мне варенье, пригласить на обед и познакомить с внучкой.

После приема она пошла в регистратуру и сообщила, что хотела бы наблюдаться у меня и дальше — что было невозможно, так как я был студентом. В результате врач отругал меня за то, что я разговаривал с пациенткой 40 минут. Когда она пришла в следующий раз, все повторилось, и у меня вновь были проблемы из-за длинного разговора.  Я нахожу это довольно забавным. Некоторые пациенты были такими, а другие старались сохранять дистанцию.

Но было ощущение, что достаточно сказать несколько добрых слов, и люди раскрывались, начинали доверять. Тем не менее в России врачи могут разговаривать с пациентами грубо, и это никак не повлияет на их профессиональную репутацию.

Самое главное, в чем нужно разобраться иммигранту в Великобритании: как получить помощь и какого вида помощь вам нужна. В России нет концепции «семейного врача»: терапевт, участковый врач — это все-таки другая роль. В России, если у вас проблема, вы идете или к участковому, или сразу к специалисту, и никто не спрашивает, кто вас направил к этому специалисту. Поэтому одна из сложностей для россиян — понять, что, чтобы получить помощь, всегда сначала нужно пойти к GP, который квалифицирован во всех областях и может понять, это срочно или можно лечиться дома.

Следующая сложность — как выбрать GP. В России вы прикреплены к определенной поликлинике, в то время как здесь у вас всегда есть выбор между несколькими практиками с разными подходами к лечению и к административным вопросам. Оказавшись перед выбором, люди из России нередко бросаются в другую крайность: они стараются зарегистрироваться в как можно большем количестве практик, что только запутывает систему.

Еще одна сложность: какой тип помощи можно получить. Россияне привыкли вызывать «скорую» по любому поводу — здесь это не работает, потому что «скорая» привезет вас в больницу, а в больнице вас осмотрят, и если решат, что ситуация несрочная — оставят ждать приема несколько часов.

В Великобритании мнение самого пациента о своем здоровье и состоянии — самый главный критерий. Этот этический подход ставит пациента и его мнение выше всего остального. Поэтому постарайтесь упростить работу GP, сообщайте ему как можно больше о своем здоровье. Даже если вы просто принимаете витамины или биологические добавки или у вас есть не беспокоящие вас заболевания или вас просто что-то беспокоит — не дожидайтесь вопроса, обязательно сообщите об этом врачу на первом приеме.

NHS предоставляет огромное количество услуг, которые доступны пациентам и финансируются государством: как бросить курить, как сбросить вес, как заботиться о своем психологическом здоровье. Ваш GP может помочь сориентироваться в них. Если GP не очень помогает — найдите другого GP, не останавливайтесь на этом. Не надо бояться менять врача. Сегодня в Соединенном Королевстве в среднем меньше трех GP на тысячу человек (см. отчет The Health Foundation в 2018 году), так что, если вы решите сменить GP, он, скорее всего, даже не заметит этого. В России вы привязаны к конкретному участку, а здесь вы можете выбирать врача. Кроме того, любой GP может специально (и бесплатно) вызвать переводчика для вас.

Когда здесь врач говорит пациенту: «Я настоятельно рекомендую», выходцы из России порой не понимают, что эти слова значат: «это не рекомендация, а требование врача». Однако мы вынуждены использовать вежливые формулы, чтобы не оскорбить пациента. Но если кто-то говорит вам, что он «настоятельно рекомендует», вам остается либо проконсультироваться у другого врача, либо тщательно выполнять эту рекомендацию, не откладывая.

Впрочем, жителям России свойствен некий фатализм. Я помню одного моего российского пациента, у которого были проблемы с легкими — и он снял с себя кислородную маску, чтобы пойти на улицу покурить. Когда я спросил его, почему он решил это сделать, он объяснил это тем, что курит с 11 лет. Когда я объяснил, что это ухудшает его состояние, он ответил: «Мне и так осталось всего несколько лет». Такой менталитет.

Беседовала Вера Щербина

Фото из архива Питера Фернандеза

56 +