фото показано с : theuk.one

Дональд Трамп запретил мигрантам въезд в США на два месяца. Продлевать этот срок можно сколько угодно, фраза «после победы над коронавирусом», звучит примерно, как «после победы мировой революции». В России после октября 1917-го верили, что это неизбежно, но гадать о сроках никто не брался. Дело не в том, что мигранты разносят заразу, хотя это так и есть. Не хочу никого обидеть, но стремительное распространение вируса по планете стало возможным именно благодаря глобальному миру, открытым границам и привычке миллионов людей отдыхать и работать не у себя дома. Но для Трампа гораздо важнее то, что мигранты занимают рабочие места, которые могли получить американцы. Он еще до победы на выборах обещал вернуть в США производство, построить стену на границе с Мексикой и осуществить миграционную реформу. С миграционной реформой у Трампа не заладилось с самого начала. Указы президента о временном запрете на въезд в США гражданам Ирана, Ирака, Ливии, Сомали, Судана, Сирии и Йемена, о запрете предоставления убежища нелегальным мигрантам встречали яростное сопротивление. Все это выставлялось как проявление расизма и ксенофобии, хотя Трамп просто хотел ограничить приток дешевой рабочей силы, и, надо сказать, в этом его поддерживала и значительная часть афроамериканского населения Штатов. Политическая система США такова, что президент зачастую не может преодолеть сопротивление законодателей и внешних властей. О том, чтобы воплотить в жизнь задуманное в полной мере оставалось только мечтать. И тут — бац, коронавирус! Все закрывают границы. Весь мир, без преувеличения. Оказывается, что так можно! И Трамп этим с удовольствием пользуется. Конечно, оппоненты тут же возбудились. Решение президента напоминает авторитарный стиль действия руководителя государства, который хочет заработать политические очки на кризисе, считает член палаты представителей Конгресса, демократ Хоакин Кастро. Решение Трампа — это «просто ксенофобская попытка найти козла отпущения», полагает его коллег и однопартиец Дон Бейер. Впрочем, противникам Трампа уже сложнее оспаривать его решения — эпидемия же! В Америке почти 50 тысяч жертв, и в этих условиях жесткие меры необходимы. Правда, как это сочетается со стремлением Трампа как можно скорее отправить всю страну на работу? Прекрасно сочетается! Это идеальная картинка для Трампа: въезд мигрантам запрещен, а американцы, по которым кризис и эпидемия нанесли мощнейший удар, готовы браться едва ли не за любую работу, от которой прежде отказывались. Идиллия! Но тут палка о двух концах: для обеспечения людей рабочими местами требуется полноценный запуск экономики, а он невозможен, когда мировая экономическая активность практически сведена к нулю. Запуск экономики возможен лишь тогда, когда все страны возобновят экономическую активность и откроют границы. А значит, вновь встанет вопрос о мигрантах. Нечто подобное происходит в Европе. Страны Старой (Западной Европы) с самого начала расширения ЕС на восток рассматривали жителей Польши, Румынии, Венгрии, Чехии, Словакии, стран Прибалтики как дешевую рабочую силу, готовую за небольшую зарплату делать то, что их граждане не стали бы. С Прибалтикой вообще вышел полный конфуз: им в качестве условия вступления в ЕС и НАТО предписали фактически уничтожить собственные экономики. В результате, после вступления этих стран в ЕС, каждый пятый житель этих постсоветских республик уехал искать счастье на Запад. Ехали в основном в страны Скандинавии и в Великобританию. Последняя вообще была Меккой для восточноевропейских гастарбайтеров. В 2011 году в Британии находился каждый тридцатый литовец, каждый тридцатый латыш и каждый шестидесятый поляк. Каждый третий латвийский и каждый второй литовский эмигрант работали именно в Туманном Альбионе. Всему этому счастью положил конце «Брекзит», результатом которого стало снижение программ финансирования восточноевропейцев со стороны Брюсселя (Британия была крупнейшим донором, уступая лишь Германии и Франции) и фактическое выдавливание миллионов «понаехавших». Интересно, что после референдума в Британии многих польских гастарбайтеров с удовольствием приютила Германия. В 2018 году она впервые обогнала Британию по количеству поляков – 706 тыс против 695 тыс человек. Для многих гастарбайтеров Германия показалась тогда весьма выгодной альтернативой: и ближе, и язык немецкий знаком, и, опять же, страна, которая все еще в ЕС, в отличие от Британии. И тут — бац, коронавирус! Границы закрываются, но проблема даже не в том. А в том, что закрываются предприятия малого и среднего бизнеса, в которых ранее работали поляки. А значит, работы нет. Хочешь не хочешь, а пришлось многим ехать на родину. Тем, кто успел до закрытия границ, разумеется. Как рассказал украинскому изданию «Страна» сотрудник польского аналитического центра по вопросам миграции Гжегож Савка, в Германии, Австрии и Британии в результате закрытия предприятий сферы обслуживания – ресторанов, парикмахерских, магазинов был уволен каждый третий польский работник. До эпидемии коронавируса в Западной Европе работало примерно два-три миллиона поляков, из которых примерно половина не собиралась возвращаться на родину. «В богатых странах Европы платят вдвое-втрое больше. Если в Варшаве домработнице заплатят тысячу евро в месяц, то в Германии — 2–2,5 тысячи», — говорит он. — Но сейчас, когда из-за пандемии рынок труда переживает кризис, поляки возвращаются домой. И тут уже будут браться за работу, на которую бы раньше не пошли и которую делали мигранты, в основном украинцы». Савка также рассказал о том, что из Польши при этом домой уехало множество украинцев, которые после окончания эпидемии наверняка захотят вернуться, но их места будут заняты поляками. Такой вот круговорот мигрантов. А ведь интересно, что многие люди по всей Европе, раньше работавшие за границей, не смогут вернуться к прежней жизни и будут вынуждены остаться на Родине, работая за те деньги и на тех местах, на которые еще пару лет назад ни за что бы не согласились. В свою очередь, вынуждая вернуться домой гастарбайтеров из более бедных стран. Обратимы ли эти изменения? Сегодня европейцы пока еще пишут в соцсетях, что рассчитывают после окончания эпидемии вернуться к прежнему образу жизни. Но с изрядной долей скепсиса. Да, многие смогут вернуться. В той же Германии говорят о том, что отсутствие польских и украинских рабочих это катастрофа для сельского хозяйства, уже снимаются ограничения для медицинских работников. Вопрос в том, как долго должна продлиться нынешняя ситуация, чтобы трудолюбивые немцы согласились трудиться на полях? Эпидемия закончится еще неизвестно когда. И неизвестно, когда откроются границы Европы. Макрон считает, что это произойдет не раньше осени. Конечно, бизнес начнет восстанавливаться раньше. Но для многих отраслей это будет поднятие не после нокдауна, а после нокаута, после которого в голове, как говорят медики, происходят необратимые изменения. Так же и с экономикой. Как бы ни было неудобно, непривычно и неприятно, люди постепенно будут привыкать к новому состоянию – человек ко всему привыкает. Сегодня много говорят о том, что пандемия изменит мир до неузнаваемости, что глобализму нанесен сокрушительный удар. Это, безусловно, преувеличение. Глобализм обладает гораздо большим запасом прочности, и международные компании всегда будут стремиться к тому, чтобы сэкономить на рабочей силе, по возможности, вынеся производство туда, где она дешевле. Но восстановить некоторые разорванные связи будет уже невозможно, ибо их заменят другие — свято место пусто не бывает. Да и у многих людей уже сегодня меняются привычки (многие, например, открывают для себя привычку путешествовать в собственной стране, с удивлением узнавая, что и дома есть, что посмотреть), меняется взгляд на жизнь. Сегодня автаркия уже не выглядит каким-то пережитком прошлого, к ней присматриваются, ее изучают, пытаются что-то взять. Даже Китай, чья экономика очень сильно интегрирована в мировую, едва ли выглядит хрестоматийным примером. Скорее, СССР, который на протяжении всей истории оставался довольно-таки замкнутым обществом, несмотря на то, что тоже был частью глобального мира. Или КНДР, которая сохранила черты классической автаркии. Коронавирус, несомненно, ускорит в Европе процессы, начатые «Брекзитом». И в США разгонит те тенденции, которые привели к власти Трампа, если самому Трампу удастся удержать экономику и переизбраться. И с каждым днем, наблюдая новые метаморфозы окружающего мира, мы все чаще будем задавать себе вопрос: «А что, так можно было?» И с удивлением понимать, что не только можно, но и нужно. источник »

81 +