фото показано с : theuk.one

Приехав в Ригу для встреч с читателями — в магазине-кафе Polaris и в киноконцертном зале Splendid Palace — писатель, критик и журналист Дмитрий Быков сразу поставил жесткое условие: вопросов о политике, рижских делах, личной жизни, смысле жизни, гендерных проблемах и национальных вопросах — не задавать. Впрочем, в перспективе ряд запретов снял, а некоторые сам нарушил. Портал Delfi публикует рассуждения Быкова на важные темы, поднятые рижскими читателями. Изначально лекцию «Зачем нам классика» Дмитрий Быков должен был читать в Риге 21 апреля, но за несколько дней до этого попал в больницу, где его ввели в искусственную кому. Благополучно вернув здоровье, писатель явно не любит вспоминать о случившемся. На заданный рижскими читателями вопрос, не считает ли он, что «такие звоночки бывают не зря», ответил резко: «Такие звоночки бывают ЗРЯ. Само слово «звоночек» — одно из тех, которые я не люблю. Как и слова «англосаксы» и «русофобский». Звоночки — это когда некоторые люди жаждут, чтобы я умер поскорее, и меня предупредили о конце. Должен вас огорчить — вам не светит. Во-первых, я намерен жить долго. Во-вторых, обследование в больнице выявило практически полное мое здоровье. Ну бывают пищевые отравления и небольшие города, вроде Уфы, где очень мало событий — отравление столичного журналиста там становится сенсацией и поводом для многочисленных репортажей…» Свою неувядаемую витальность писатель иллюстрировал историей: «Когда я лежал в ожидании выписки (из больницы), Катька — это жена — сообщила, что отменились мои гастроли в Германии, которые должны были начаться 1 мая. Их решили перенести на осень… Узнав об отмене, я испытал первый в жизни сильный приступ аритмии. И тогда мой врач сказал замечательную фразу: «Неужели вам, как поэту, не стыдно будет помереть от жадности!» После чего сердечный ритм быстро нормализовался. Так, я впервые узнал, как это бывает, когда «жаба душит». Гастроли прошли и даже расширились — три недели я ездил по Германии. Бабки получены, а аритмия с тех пор не посещала меня…» Foto: M«Сборник лекций по литературе» — выступления разных лет в лектории «Прямая речь» для «среднего слушателя, не особо отягощенного образованием»: «Читать их легко, усваивать приятно, запомнить несложно». «Заразные годы» — стишки из «Новой газеты» за последние 15 лет, поэтическая хроника эпохи за разные годы: «Все, о чем рассказывают стихами, становится красивым, притягательным и даже историческим — это попытка облагородить современность». «Сентиментальный марш» — первая половина двухтомника о шестидесятниках, собранная из статей последних лет. О чем говорил Быков в Риге — на лекции и открытом уроке? О последних нобелевских лауреатах. У Ольги Токарчук есть несколько хороших рассказов. У Хандке нет. Петер Хандке — классический пример современного европейского прозаика: человека умеренно оппозиционных большинству взглядов (имею ввиду его защиту Сербии) и полностью лишенного какого-либо дара описывать вещи. «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым» (1970) был последним романом, в котором заметны какие-то черты дарования… Но он человек немолодой, заслуживающий сочувствия и сострадания — поздравим его. Ольга Токарчук талантливый человек, но на фоне современной русской литературы выглядит вторично. О Захаре Прилепине в литературе и театре. Как я уже сказал, прошу не упоминать мертвых. О мертвых — или хорошо, или ничего. Этот человек духовно умер для меня. Как и этот театр (в прошлом году Прилепин был назначен худруком МХАТ им. Горького, — прим. Ред.). О новом стандарте русского языка и литературы для школ нацменьшинств (7-9-й классы — три часа, с 10-го класса — по желанию.) Я понял, что способ нравиться людям — только один: надо говорить то, что они хотят от тебя услышать. Считаю, что изучение литературы способствует морали и повышает интеллект. Чем больше времени отводится на изучение литературы, тем это лучше. Кроме того, я считаю, что убивать детей — нехорошо, а добро — это прекрасно. О латышских классиках — кто они по версии Быкова. Вилис Лацис, Ян Райнис, Юозас Будрайтис. Зря смеетесь, Юозас не только артист прекрасный — он замечательный поэт, очень хорошие стихи пишет… Я читал в детстве «Бескрылых птиц» — мне эта книга очень нравилась. Но я ее читал потому, что был страстным читателем советской прозы — ничего другого не было. О современных латвийских авторах, которых читает. Алексей Евдокимов — блестящий писатель. Еще мне нравятся стихи автора, который пишет под псевдонимом Ананастя Ананасова… Foto: M«Дорога уходит вдаль…», научившая меня сопротивляться в безнадежных обстоятельствах. И книга Натальи Ильиной «Это моя школа» — страшная повесть о невротизации подростков в сталинской России. Страшнее этой книги не помню ничего… Это наглядное доказательство того, что делает с людьми сталинизм и раздельное обучение… Большую роль в моей жизни сыграли книги Тихона Семушкина «Алитет уходит в горы», Кальма «Черная Салли» о восстании Джона Брауна — я все время думал, если негры так борются за свою свободу, то почему же мы в нашем 3б классе позволяем с собой все это делать. 5 любимых книг Дмитрия Быкова «Легенда об Уленшпигеле» Шарля де Костера «Исповедь» блаженного Августина, «Потерянный дом» Александра Житинского, «Анна Каренина» Льва Толстого, «Человек, который был четвергом» Честертона. О том, как становятся классиками. Чтобы стать классиком, надо уловить нравственный код своего народа — особенности его этики, которые не совпадают с остальными. Русская этика в русской классике, очень своеобразна. К примеру, Пушкин утверждал, что мстительность есть добродетель христианская. Для традиционного христианства это очень ново. Труд, с точки зрения Толстого, вреден — он не облагораживает человека, а огрубляет его душу и заставляет отвлечься от проблем духовных. Деньги, с точки зрения русской классики — это вовсе не поощрение и не наказание, а признак силы вашей души. Если вы сильный человек — у вас есть деньги. И это никак не коррелирует с вашими нравственными качествами. О том, надо ли умереть, чтобы стать классиком? Совершенно необязательно. Я, например, живехонек. И надеюсь продолжить это состояние. Об отличии человека, который читает классику, от того, который ее не читает… У него в запасе есть простые приемы противостояния жизни. Кто не читал классику — у того их нет. В свое время Михаил Горбачев сказал замечательную фразу: «Чтобы противостоять невзгодам дня, можно сделать зарядку, выпить стакан апельсинового сока и почитать хорошую литературу». У меня в детстве с апельсиновым соком были проблемы, зарядку делать было лень — я читал классику, что меня и сформировало. Это лучше зарядки и точно надежнее сока. Классика — это такая аптечка тактик и практик духовного сопротивления. Если их у вас нет — вы гораздо более уязвимы. О том, помогает ли классика выжить в современном мире? Мне — безусловно, да. Насчет вас я неуверен. О том, как взрослому человеку начать читать литературу. Методический совет один: найдите вашу самую значимую проблему и читайте об этом. Если это нехватка денег — это Островский и Писемский, если это педофилия, то Достоевский, если это нерешительность и одиночество — Тургенев, если это семейная проблема — Толстой, если отсутствие гармонии в личной жизни — Пушкин, если ненависть к окружающим — Щедрин, если вы человек, который живет во враждебной среде и при этом должен держать лицо — Набоков, это навыки поведения в аду… Если все хорошо — читайте американскую литературу. Русская литература для тех, у кого проблемы. Это как аптека. Если здоров — можно купить витамины, например, Грина, но не стоит читать таких серьезных и, без преувеличения опасных авторов, как Розанов, Достоевский или Мережковский. Мой писатель — Тургенев, он от нерешительности, точнее несовместимости решительности с моей внутренней свободой. Чтобы стать внутренне свободным, надо утопить Муму — я к этому не готов… Чтобы обрести свободу, надо уничтожить свою душу: Муму — метафора души, самое дорогое, что есть у человека…Духовная свобода покупается очень дорогой ценой. И не факт, что это состояние мне нужно. источник »

72 +