фото показано с : angliya.com

Телезвезда, любимая миллионами, артистка, чьи даже небольшие роли запомнились навсегда. «Будильник», «Спокойной ночи, малыши!», «В гостях у сказки», «Утро», «Песня года» – это далеко не полный послужной список известной российской актрисы театра и кино, телеведущей Татьяны Веденеевой. Кажется, поклонники знают о ней все, но на самом деле это лишь вершина айсберга. Несколько раз она круто меняла свой профессиональный маршрут и всегда добивалась успеха. Мы поговорили с ней о разном: о ее первых шагах в кино, работе на телевидении и, конечно, об Англии.  

– Ваше первое соприкосновение с Великобританией произошло посредством экранизации пьесы Брэндона Томаса «Тетка Чарлея». Как вам работалось в фильме «Здравствуйте, я ваша тетя!» и каким образом вы попали в актерский состав?

– Неожиданно! Должна была играть Анастасия Вертинская, но она отказалась – ей предложили большую роль в другой картине. А я была студенткой 4-го курса, и меня пригласили случайно, без проб. Знаменитое платье в клеточку и шляпка уже были сшиты для Анастасии, но пришлись мне впору. Она уже тогда была известной актрисой, все восхищались ее небесной красотой, фигурой. И то, что мне подошел ее костюм, стало для меня комплиментом.

Конечно, находиться на одной съемочной площадке с величайшими актерами – Калягиным, Гафтом, Джигарханяном, Козаковым и другими – было невероятным везением. Я иногда приходила даже в те дни, когда не снималась, – хотелось посмотреть, как работают артисты, чему-то поучиться. Это было потрясающе.

– Случались ли какие-то интересные случаи на съемках?

– Чаще всего снимали ночью, потому что все актеры были очень востребованными – работали в театре, в кино – и собрать их вместе было сложно. Помните сцену чаепития, когда они кидаются тортами друг в друга? Этот эпизод пришлось переснимать несколько раз, потому что непременно кто-то, говоря театральным языком, раскалывался. Съемку останавливали, заново делали грим, чистили костюмы, и так дубля четыре. Наконец режиссер Виктор Титов не выдержал и пригрозил, что если еще один раз хоть кто-то засмеется, то он отменит съемку и вообще всех уволит. И что вы думаете? На следующем дубле не выдержал и засмеялся он сам! Этот эпизод мы так снимать и не закончили, потому как одежда была вся мокрая, жирная, и ее нужно было сдавать в химчистку.

Другая история была и вовсе трагическая. На съемку привели четырехлетнего шимпанзе по имени Яша. У него были довольно крупные зубы, и он прокусил руку одному из администраторов. Была страшная паника, съемку отменили, человека увезли в больницу Склифосовского. Носова, «миллионерша из Бразилии», наотрез отказалась сниматься не только с Яшей, но и даже с другой обезьянкой, на которую его потом заменили. И тогда обезьянку отдали мне. Она была маленькая и безобидная, но когда я по сюжету садилась в кабриолет, она так пугалась, что писалась. А поскольку дублей было много, мой костюм стал совершенно мокрым.

Надо сказать, что фильм был очень необычным для советского кино, вошел в золотой фонд, а мой костюм, на котором «отметилась» обезьянка, сейчас висит в Музее телевидения.

– Когда вы впервые попали в Лондон?

– На второй год моей работы на телевидении в Москву приехала большая съемочная группа Би-би-си. В преддверии летней олимпиады они снимали документально-игровой фильм о Москве. Железный занавес. Продюсер фильма, Терри Дойл, довольно неплохо говорил по-русски, но им нужен был кто-то местный, и на специально устроенном конкурсе выбрали меня. Мне нужно было общаться с людьми, задавать им разные вопросы, показывать, так сказать, повседневную жизнь москвичей. Фильм – двадцать с лишним коротких серий – получился забавным и интересным.

Спустя некоторое время меня пригласили в Лондон для участия в пиар-компании перед показом фильма. За четыре дня я дала примерно тридцать интервью. Помню один из вопросов: «Вы телезвезда, а сколько у вас вечерних платьев?» Я судорожно стала вспоминать… Представьте, 1980 год, я только окончила институт и поступила на телевидение. Гордо сказала, что четыре. На что мне ответили, что британские ведущие моего уровня имеют как минимум четыреста. Я про себя подумала: «Боже мой, где бы я разместила четыреста платьев в однокомнатной квартире?» А им объяснила, что у нас другой образ жизни и совершенно ни к чему иметь столько нарядов. Как ни странно, интервьюеры восприняли это хорошо, стали относиться ко мне совсем иначе, а одна газета написала: «Вот как надо себя вести, а не строить из себя небожителей». Я была тогда в супермодном по тем временам пальто, которое специально для этой поездки сшил Вячеслав Зайцев. Daily Mirror назвала меня «красной звездой», а Зайцева – «красным Валентино».

Интервью со мной помещали на втором развороте газет, что считается очень почетным местом. Из-за стрижки сессон кто-то из местных редакторов сравнил меня с принцессой Дианой. Тогда я и не знала, кто она такая. Потом уже, конечно, гордилась этим. Позже оказалась на приеме в Виндзорском замке и познакомилась с принцем Чарльзом. Странно, как в жизни все переплетается. Вот такие первые впечатления.

Потом я часто приезжала в Лондон (там учился мой сын) и постоянно снимала квартиру в Мейфэре. Из окна я наблюдала за посетителями баров, видела, как они разговаривают, общаются, и это ломало все стереотипы об англичанах. Они улыбались, много смеялись, шутили, были очень любезны, и это было очень близко к «Тетке Чарлея».

– У каждого, кто хоть раз побывал в стране, своя Англия и свой Лондон. Что именно ваше в этой стране?

– Вы совершенно правы – у каждого свой стереотип, сложившийся в результате чтения книг, просмотра фильмов. Каждый раз, когда я приезжала в Лондон, была солнечная погода – зимой, осенью, весной, летом. Туманный Альбион, болота и прочее – совсем не та Англия, которую я узнала.

И еще я увидела очень целеустремленную страну и людей, смело идущих вперед. Точнее, они все время куда-то неслись и что-то бурно обсуждали. Было впечатление, что англичане – это итальянцы, что было весьма неожиданно. В Англии становится понятно, как им удалось покорить полмира: это очень целенаправленная нация, умеющая добиваться своего во что бы то ни стало.

– Где вам больше всего нравится бывать и без каких мест вы не представляете Лондон?

– У нас с мужем было любимое место, когда мы жили на Пиккадилли. Если свернуть у отеля «Меридиен» направо в переулок, чуть дальше был ресторанчик с совершенно чудесным хозяином. Название, к сожалению, я забыла. Наверняка он и сейчас там. В нем, мне кажется, были самые вкусные устрицы в мире, из северных морей – они гораздо вкуснее южных.

Помню, как мы впервые пришли туда с сыном; ему было 12 лет, и он сказал, что устрицы – это гадость, и он никогда их не станет есть. К нам подошел хозяин и сказал: «Старик, я тебя понимаю: сам их никогда в жизни не ел. Согласен, это гадость. Но давай с тобой поспорим о том, кто из нас первым съест эту устрицу». Сын попробовал устриц – гораздо позже, но в том же ресторане. «Теперь ваша очередь», – сказал он. «Ну нет, я ни за что этого делать не буду!» – последовал ответ. С юмором был человек. Англичанин…

– Ваше любимое занятие в Лондоне?

– Ходить! Встречать названия улиц, которые знала с детства из книг, фильмов, даже из игры «Монополия». А еще мне очень нравилось посещать музеи. Как ни странно, Англия, которая всегда считалась консервативной страной, на деле совсем не такая. Здесь не только классические музеи, но и современные галереи, совершенно сумасшедшие выставки с произведениями дизайнеров, художников, скульпторов. У меня впечатление, что Великобритания, при всей своей патриархальности, каким-то невероятным образом умеет находиться в авангарде и ценить современное искусство. И это потрясает в англичанах.

– Не одно поколение знает и любит вас как тетю Таню. Не помешал ли этот образ вашей последующей карьере?

– Восемь лет назад я попала в театр «Школа современной пьесы» благодаря Иосифу Райхельгаузу. Он взял и бросил меня в свой театр, как щенка в прорубь: «Играй!» Сама бы я ни за что в жизни не пошла, потому что отвыкла. Сейчас уже переиграла много ролей, а поначалу было очень трудно. Мне несложно было выйти на большую сцену: вела мероприятия в Венской опере, работала с австрийским телевидением в прямом эфире на всю немецкоговорящую Европу. А в театре нужно создавать образ, поэтому в первое время я переживала и нервничала. И все время в голове занозой сидела мысль, что придут зрители и скажут: «Ой, тетя Таня! Ну что она тут покажет?» Многие журналисты даже писали, что пришли на спектакль, а тут, оказывается, тетя Таня. Однако через пятнадцать минут они об этом забывали…

Компания «Дисней» как-то предложила мне озвучить королеву в мультфильме «Храброе сердце». По сюжету королеву превращают в медведицу, и мне нужно было за минуту изменить королевские интонации, голос и начать рычать, стонать, выть. Не знаю, как, но я это сделала. И что вы думаете? Меня никто не узнал (кто же читает титры?), и я считаю это большим комплиментом. Так что меня давно перестали воспринимать как тетю Таню.

– Вы участвуете во многих телепроектах, снимаетесь в кино, играете в театре и даже активно занимаетесь бизнесом. Расскажете немного о своей карьере?

– Это было так давно, что, кажется, не так интересно. У каждого человека есть свой ангел-хранитель. Кто-то, может, не согласится, но я верю в судьбу. Говорят, что нужно обязательно ставить цели, преодолевать препятствия – и тогда все получится. Я как-то поставила себе цель, вполне конкретную и сложную, старалась ее достичь всеми возможными путями – и справа, и слева, и сверху, и снизу, пытаясь открыть запертые двери… Но у меня ничего не вышло. И я в который раз убедилась, что у каждого есть некое предначертание. Ты всегда идешь по своему коридору. Ты можешь сделать шаг в сторону, отклониться, но это всегда будет тот же коридор. Я никогда не окажусь в вашем коридоре, как и вы – в моем.

Когда я только попала в Москву, мне казалось, что меня ведет ангел. На экзаменах все читали какие-то серьезные произведения, а я – сказку «Гадкий утенок», чем вызывала невероятное удивление. Я не стремилась сниматься после кинодебюта в фильме «Много шума из ничего» по Шекспиру. Все происходило как-то само собой. Даже в «Здравствуйте, я ваша тетя!» костюм был сшит для другой героини, но снялась я. Моя самая маленькая, но самая запомнившаяся кинороль. Предначертание… Хотя, конечно, старалась всегда все сделать наилучшим образом, потому что я перфекционист.

Телевидение мне очень дорого, там я научилась жить и чувствовать время кончиками пальцев, общалась с бесконечным количеством людей – с разной энергией, настроением, информацией. А театр дает возможность проживать огромное количество жизней. Это невероятно. Кто может себе такое позволить?

– На фоне произошедших во всем мире перемен (пандемия, локдаун, переход в онлайн музеев, театров) нет ли у вас опасений, что «цифра» может вытеснить фактор живого контакта?

– Да, к сожалению, думаю, что это так. Посмотрите, сколько всего изменилось за одно поколение. Я далеко не консервативный человек: когда-то любила классическое искусство, сейчас полюбила и современное. Но молодежь – совершенно другая, она иначе воспринимает жизнь. Пара приходит в кафе и сидит, уткнувшись в свои телефоны. Или пешеходы – все в наушниках и капюшонах. Ощущение, что они живут в гаджетах, в некой виртуальной действительности.

Поэтому да, процесс этот необратимый. Но вместе с этим нельзя отменить пирамиды, теорию Эйнштейна… И люди в наушниках все равно будут приходить к пирамидам и восхищаться Эйнштейном.

– Как вы перенесли пандемию?

– Сначала был шок, но потом я переехала за город, в мой новый дом. Общалась с собакой, гуляла в парке и чувствовала себя прекрасно. Наконец можно было отдохнуть, перестать говорить по телефону, никуда не ехать.

И еще был реализован чудесный проект. Известные люди называли свое любимое животное и от его имени писали книгу, а художники сделали иллюстрации. Мое животное – жираф. Потом все эти книги я читала в местной больнице, перепрофилированной в ковидную… Нравилось и детям, и их мамам, которые выросли на «Спокойной ночи, малыши!». Так что я была занята и даже получила немалое удовольствие от вынужденной изоляции.

52 +