фото показано с : angliya.com

11 ноября исполняется двести лет со дня рождения Федора Михайловича Достоевского, которого многие за рубежом считают самым русским писателем. Между тем Достоевский Российской империи почти не знал, поскольку практически не выезжал из Петербурга. Подолгу жить в Европе, как Герцен и Тургенев, он тоже, правда, не научился, а вот путешествовал охотно. Посмотрим на поездки классика «по европам» повнимательнее – с ними связаны многие вехи его творчества.

wikipedia.org

Надо сказать, что впервые из России писатель выехал в 1862 году – к тому времени ему было уже за сорок. Тем не менее мысль о том, что он увидит наконец Европу, страшно вдохновляла Федора Михайловича, вызывая совершенно детский восторг. Позже он напишет об этой поездке эссе «Зимние заметки о летних впечатлениях», где опишет свои ощущения от предвкушения встречи со «страной святых чудес», какой казалась ему тогда эта часть мира. Маршрут был выбран плотный – более двадцати городов за два с половиной месяца. Достоевский побывал в Берлине, Франкфурте, Дрездене, Баден-Бадене и Кельне, затем поездом уехал в Париж и провел неделю в Лондоне. Из французской столицы укатил в Швейцарию, оттуда – в Рим, где встретился со своим приятелем Николаем Страховым и вместе с ним задержался в Италии. Несмотря на предвкушение и грандиозные планы (а, возможно, во многом и благодаря именно им), увиденное восхищения по большей части не вызвало, и домой Достоевский вернулся разочарованным.

Британская столица классику не понравилась: шумно, многолюдно, слишком непрерывное и бурное движение. Ничего странного в этом нет: эпилептикам тяжело даются резкие звуки и толчея, вызывая учащение приступов. Болезнь слилась с изобилием впечатлений, породив какую-то совсем фантасмагорическую картину: «Этот день и ночь суетящийся и необъятный, как море, город, визг и вой машин, эти чугунки, проложенные поверх домов…, эти страшные углы города, как Вайтчапель, с его полуголым, диким и голодным населением». Достоевский выделяет день на встречу с Герценом, которому преподносит том «Записок из мертвого дома» с дарственной надписью, осматривает Хрустальный дворец, построенный к Всемирной выставке, – и спешит уехать.

Население «Вайтчепеля» времен Достоевского, рисунок с натуры (commons.wikimedia.org)

Если же начинать с начала поездки, то Берлин показался писателю «кислым» городом, похожим на Петербург, а сказочный Дрезден – полным некрасивых женщин. Причиной скепсиса во многом стали нездоровье и усталость от слишком быстрого темпа поездки. Возможно, попади он туда здоровым и счастливым, впечатления были бы иными, как вышло с Кельнским собором: при первом заезде в Кельн он показался ему «галантерейной безделушкой». Но когда Федор Михайлович вернулся туда через месяц, то, по собственным словам, был готов «на коленях просить у него прощения за то, что не постиг в первый раз его красоту».

Также это, вероятно, помогло бы избежать одной из самых роковых встреч в биографии классика – встречи с рулеткой. Маршрут включал Баден-Баден – модный в ту эпоху курорт «на водах», куда знать приезжала на термальные воды и где было разрешено открывать игорные дома. Достоевский сам собирался лечиться, но до этого дело не дошло: почти все время он провел в казино, на долгие годы заразившись страстью к азартным играм и проиграв почти всю свою наличность. Однако писатель сумел перебраться в Париж, считавшийся в ту пору зимней столицей мира, – и снова остался недоволен. Город кажется ему скучным, французы – неприятными, а литературная и артистическая жизнь (в Париже тех лет чрезвычайно обширная) не вдохновляет.

Из Парижа Достоевский ненадолго приезжает в Англию, проводит в Лондоне восемь дней и торопливо сбегает подальше от толпы, шума и грохота индустриального гиганта. Дальше все по привычному сценарию: классик хандрит в Швейцарии, сочтя Женеву унылой, хандрит в Италии, разругавшись там с попутчиком, и возвращается в Россию ничуть не здоровее, чем уехал. Во Флоренции, тем не менее, в его честь установлена мемориальная доска.

Через год писатель решил попытать счастья еще раз и повторил поездку, исключив Лондон и добавив Висбаден, Рим и Неаполь. Радости они не принесли: в этот раз Европа показалась ему не угрюмой, а просто отчаянно скучной, а игра затянула всерьез – Достоевский проигрывает в висбаденском казино не только все свои деньги, но и деньги своей возлюбленной, Аполлинарии Сусловой.

Третий вояж вышел еще хуже. Планировавший большое путешествие, классик намертво застревает в Германии, и, обезумев от азарта, мечется между тремя городами: Висбаденом, Баден-Баденом и Бад-Хомбургом, – отчаянно надеясь выиграть, и эта навязчивая идея почти свела его с ума. Взамен он получил основу для романа «Игрок», в котором описывает в основном собственные ощущения. В роли же вымышленного Рулетенбурга выведены Висбаден и Баден-Баден, с сильным преобладанием последнего. «Мемориал» в его честь тут тоже есть, но особенного свойства – это сам город, сохранивший центр в том виде, каким его видел Достоевский. Уцелели и казино, одно из самых старых в Германии, и Курхаус, и знаменитый на весь мир променад, где проигравший все что можно классик метался, не решаясь после проигрыша прийти домой.

Променад (123rf.com)

Затем в жизни писателя произошли изменения. Умерла первая жена, закончился душераздирающий роман с Аполлинарией и появилась вторая супруга – Анна Сниткина. Достоевский пишет сначала «Преступление и наказание», а затем роман «Игрок». Он кругом в долгах после закрытия журнала «Эпоха» и, чтобы гонорар за «Преступление и наказание» не отошел полностью кредиторам, срочно уезжает с молодой женой за границу в четвертый раз – планировалось, что месяца на три. Прожили они там в итоге более четырех лет, не имея ни средств на жизнь, ни возможности вернуться в Россию.

Около года семья провела в Дрездене. Город писателю по-прежнему не нравится, но зато он пребывал в восторге от картинной галереи, где бывал несколько раз в неделю. Центр Дрездена сильно разбомбили во Вторую мировую, а вот галерея сохранилась, и там можно увидеть те картины, которые восхищали Достоевского больше всего: Рафаэля, Гольбейна и Тициана.

Затем Достоевские едут в Баден-Баден – супруг предлагает ненадолго «съездить поиграть», и Анна, понятия о силе мужниного азарта не имевшая, соглашается. Следующих два с половиной месяца их жизни ужасны: писатель проводит все время в казино, проигрывая сначала свои деньги, затем деньги своей жены, а потом – их одежду, имущество и обручальные кольца. Нищета все глубже, он пытается занять денег в долг – но проигрывает и их. Потом Анна оказывается беременной, и под нажимом этого обстоятельства будущий отец наконец находит в себе силы уехать – в Женеву, где и казино нет, и жизнь дешевле.

Пара живет в тяжкой бедности, уехать не может: Анна ждет ребенка, денег нет, вернуться в Россию нельзя – там по-прежнему поджидают кредиторы, с которыми нечем расплачиваться. И прежде вовсе не пылавший восторгом к Женеве, Достоевский проникается к ней истинным отвращением, которое многократно усиливается после того, как здесь умирает новорожденная дочь Софья. Он в отчаянной спешке пишет роман «Идиот», в одну особо скверную ночь сжигает написанное и начинает сначала – в том виде, каком он известен нам.

Но вот супруги наконец-то могут уехать, проводят некоторое время в Италии, где Федор Михайлович заканчивает работу над романом «Идиот». Затем пара довольно долго живет в Дрездене, где рождается вторая дочь – Любовь, а ее отец приступает к «Бесам». Дрезден Достоевский так и не полюбил, хотя по-прежнему восхищался галереей, и после всего пережитого по-настоящему рад вернуться в Россию. Радости добавляло и то, что во время очередной поездки в Висбаден его вдруг отпустила страсть к игре – сама по себе, без всякий усилий или намерений, просто исчезнув в один прекрасный день. Начиная с этого дня классик никогда больше не играл – ни разу до конца жизни.

«То самое» казино в Висбадене (commons.wikimedia.org)

Позже он будет выезжать за границу на лечение, на короткий срок и не с такими драматичными результатами. Тем не менее отпечаток каждого города на его пути можно найти в книгах – и тем интереснее их читать, сравнивая созданный Достоевским образ с реальными точками на карте. Специалисты до сих пор спорят, получил бы мир «великое пятикнижие», если бы у автора не было всего этого горького опыта, но ответа на вопрос не существует.

Подготовила Елена Чернявская

The post «Вся эта ваша Европа – одна фантазия» first appeared on «Англия».

43 +