фото показано с : theuk.one

Кого раздражает кириллица О том, чем живет сегодняшняя Хорватия, вполне можно судить по незначительному, по сути, не распространившемуся дальше местных соцсетей инциденту, произошедшему в городке Обровац. До распада Югославии 75% населения городка составляли сербы, 17% — хорваты, потому не удивительно, что, после того как власти в Загребе взяли курс на построение моноэтнического государства, этот населенный пункт оказался в составе непризнанной Республики Сербская Краина. Последняя, как известно, просуществовала до 1995 года, а после та ее часть — центральная, вместе со столицей в городе Книн, — что граничила с Боснией, была сметена хорватским блицкригом — операцией, носившей название «Буря». О нравах хорватских борцов за независимость хорватские же сербы знали не понаслышке, поэтому многие предусмотрительно покинули городок еще до того, как туда вошли части хорватской армии. А многие из тех, что рискнули остаться или просто не смогли уехать, «внезапно» прекратили свое существование. Кому-то, впрочем, удалось остаться на родной земле, а кое-кому и вернуться туда, после того как военные и поствоенные страсти улеглись. В любом случае на сегодняшний день сербское население Оброваца едва дотягивает до отметки в 13%, а хорватское превышает 80%. Так вот, недавно по городу были расклеены объявления, в которых горожан попросили не нервничать по поводу того, что на улицах появятся вывески на кириллице. Оказалось, что некая британская компания снимает в городке сцены из русской жизни (то, какой очередной треш наснимают про Россию британские киношники в Хорватии, оставим за скобками), потому местным жителям не стоит беспокоиться — в крайнем случае можно обратиться за разъяснениями в муниципальные органы. Напомним, что речь идет о городке, где не то что десятилетиями, а веками кириллица была распространена на порядок шире латиницы. А вот теперь, как выяснилось, один только вид этого алфавита способен кому-то испортить настроение, несмотря на то, что по хорватской конституции сербское меньшинство имеет право на ее использование в местах компактного проживания. Но бумага, как принято говорить, стерпит все, а вот в жизни часто все происходит несколько иначе. Так, хорватский город Вуковар, за который в первый год сербо-хорватского конфликта шли тяжелые бои, в отличие от Оброваца, был «мирно реинтегрирован» в Хорватию под присмотром ООН. И сейчас сербское население, по официальным данным, составляет около 40% жителей города (хорватское — около 57%). Однако и по сей день вуковарские сербы не могут добиться выполнения конституционной нормы, согласно которой в городе наряду с табличками на латинице можно использовать аналогичные, только на кириллице. Попытки установить последние в Вуковаре предпринимались, но всякий раз это приводило к бурным протестам представителей так называемых ветеранских организаций (консолидирующих боевиков, в 90-е воевавших на стороне хорватских сепаратистских военизированных формирований), которых открыто поддерживал и продолжает поддерживать нынешний мэр города — представитель правящего Хорватского демократического содружества Иван Пенава. Этот с виду довольно агрессивный и не совсем психически уравновешенный человек, тем не менее поставленный руководить городом с такой сложной историей, в сентябре отметился тем, что во время пафосного открытия монумента «за мир во всем мире» (в рамках международной акции по установлению аналогичных монументов в местах недавних или продолжающихся конфликтов) заявил, что его город будет открыт для сотрудничества с Сербией только в том случае, если соседняя страна «покается и признает акт агрессии». Будто это не хорватские вооруженные формирования спровоцировали штурм города этническими чистками местных сербов и нападениями на казармы Югославской народной армии. А в октябре, когда один из чиновников городской администрации — представитель Независимой демократической сербской партии подал Пенаве на заседании муниципалитета документ, продублированный и на кириллице, и на латинице, мэр швырнул его на пол, прокричав, что это тоже «акт агрессии», и выдал не совсем понятный нормальному человеку спич про «изнасилованных женщин» и «убитых детей». Футбольных фанатов в Хорватии вдохновляет расчлененка После подобного поведения городского главы уже не кажется чем-то удивительным недавнее нападение в Вуковаре на трех молодых сербов, совершенное шестью хорватскими футбольными фанатами, после чего один из пострадавших в тяжелом состоянии сразу же лег на стол хирурга. Остальные отделались легкими телесными повреждениями. Надо сказать, что подобные выходки, приписываемые хорватским футбольным фанатам, давно стали частью хорватской повседневной жизни. Расскажем только о последних из них, произошедших в октябре, носивших, к счастью, в отличие от инцидента в Вуковаре, виртуальный характер. Так, в начале ноября на уличном макете Загреба, установленном, соответственно, в Загребе, кто-то оставил граффити: «Убей серба!» На надпись, к настенному варианту которой уже как-то привыкли, городские власти не обращали внимание более недели, пока не пошла возмущенная реакция в соцсетях. Причем некоторых пользователей возмущало не сколько содержание надписи, сколько совершенный акт вандализма. Но куда как более громкий резонанс вызвал аналогичный инцидент, произошедший в последних числах октября в Задаре. Там тоже была уличная надпись, изуверскому содержанию которой мог бы позавидовать любой образцовый усташ времен Второй мировой либо так называемой отечественной войны 90-х: «Зарежь серба, выпусти ему кишки и накорми голодных кошек в округе!» Которую, надо отметить, ликвидировали довольно оперативно, а мэр города, представитель местной итальянской диаспоры, пообещал найти автора в ближайший срок. Пока не нашел, хотя подозрение пало опять-таки на местных футбольных фанатов из-за обилия оставленной возле надписи околофутбольной и праворадикальной символики. Ну и несколькими днями позже уличным граффити, по духу близким задарскому, отметился Сплит, имеющий и без того недобрую репутацию в плане сербофобии из-за многочисленных инцидентов, связанных преимущественно с теми же фанатами, поддерживающими местный «Хайдук». Сплитская надпись гласила: «Весной, когда зацветут ивы, мы будем жарить мясо сербов». Подобное настенное творчество можно было посчитать плодом больного воображения и только, если бы оно не имело под собой четкой исторической подоплеки. Например, сейчас хорватский суд рассматривает дело лидера неоусташей Бранимира Главаша, в 1991 году занимавшего должность «секретаря народной обороны общины Осиек», обвиняя его в убийствах и пытках сербского гражданского населения. В частности, осиекского серба Чедомира Вуковича, которого хорватские вооруженные формирования арестовали по подозрению в помощи сербским формированиям, после чего, не доказав этого, долгое время истязали в гараже, а затем умертвили, заставив выпить серную кислоту. Следует отметить, что практически все хорватские командиры «отечественной войны» в том или ином виде замарали свои руки аналогичными преступлениями в отношении гражданских сербов или сербских военнопленных. Но молодой хорватской демократии нужна сакральная жертва, на роль которой неуживчивый и амбициозный старик Главаш подходит идеально. Хотя, вопреки тяжести обвинений и тому, что ранее он сбегал от хорватского правосудия за рубеж, по ходу рассмотрения своего дела идеолог и практик усташизма находится на свободе. Здравомыслие уличных активистов против шизофрении элит И это не единственный случай, когда пламенные национальные убеждения рикошетом бьют по самим представителям хорватской националистической элиты. Например, есть в Хорватии народный певец Мирослав Шкоро, начинавший как рокер, но вовремя смекнувший, что в его стране гораздо правильнее петь под аккомпанемент хорватской бандуры — тамбурицы пафосно-сентиментальные песни. Одна из таких песен — «Не трогайте мою землю!» — стала негласным гимном «отечественной войны» 90-х. Шкоро давал совместные концерты с воспевающей усташей и усташский концлагерь Ясеновац рок-звездой Марко Перковичем (Томпсоном), мотался на фронт, чтобы подбодрить борцов за независимость, пел для представителей усташской диаспоры за рубежом, а в этом году объявил о своих намерениях баллотироваться в президенты на предстоящих выборах. И вот тут-то Шкоро припомнили момент, который тот старался не афишировать, — женитьбу на гражданке США Ким Энн, урожденной Лужаич. Отец которой — Эмиль, вот беда, оказался сербом, членом общества дружбы с русскими, да еще и после смерти отпетом в православном храме американского Питтсбурга! Это «сенсационное» открытие начали с жаром обсуждать хорватские медиа и патриотические политики. Дело дошло до того, что на эту тему высказалась в «Фейсбуке» даже личный парикмахер нынешней хорватской президентши Колинды Грабар-Китарович Рената Виншек: Не совсем понятно, какие претензии у госпожи Виншек к эритроцитам госпожи Шкоро, но если принять во внимание ее отсыл к православному венчанию, которого у семьи народного певца не было (брак был заключён по католической традиции), то приходит понимание, что претензии у мадам парикмахерши заходят весьма глубоко. И претензии эти относятся к православной евхаристии, что, по ее мнению, оказывает нехорошее влияние на кровь возможной президентской четы. Что попахивает какой-то нездоровой магической трактовкой христианских таинств на грани оголтелого расизма, чем, впрочем, в современной Хорватии вряд ли кого удивишь. Остается только гадать, что такое обсуждают Виншек и Китарович во время процесса создания президентской укладки, кроме обычных женских сплетен. Впрочем, об этом не сложно догадаться как благодаря вышеупомянутому посланию мадам парикмахерши, так и публичным высказываниям мадам президентши, которая на днях снова порадовала мировую общественность своим красноречием. Так, получая премию по линии Фулбрайта, Колинда Грабар-Китарович пожаловалась на то, что в Югославии ей запрещали идентифицировать себя как хорватку, на то, что она не могла выбирать разновидности йогурта, поскольку не было соответствующего ассортимента, и на то, что ее юность прошла за железным занавесом. Другое дело сейчас — членство в ЕС и гармония с западным демократическим миром, прежде всего с США. Ну и с йогуртами — никаких проблем. Речь Китарович мгновенно разобрали по полочкам хорватские же пользователи. Которые напомнили своей лидерше, что в ходе переписи населения в Югославии более четырех миллионов человек назвали себя хорватами, а в 1952 году в ходе регистрации брака с Йованкой Будисавлевич записался хорватом сам Иосип Броз Тито. Забывчивой женщине также рассказали о том, что марок йогурта в СФРЮ производилось более десятка. И о том, что, по версии того же Уинстона Черчилля, которого считают одним из отцов холодной войны, железный занавес пролег так, что уроженка Риеки действительно оказалась за ним, но по одну сторону, например, с Австрией… Наблюдая за всеми этими заявлениями и действиями, отчетливо понимаешь, насколько больно хорватское общество. И насколько ценны любые его здоровые тенденции, которые, конечно же, есть и проявляются в поступках людей. Таких, например, как муниципальный депутат Задара Юре Зубчич, который с завидным упорством, несмотря на угрозы, перерисовывает сербофобские граффити на сербофильский лад (вместо «Убей серба» — «Люби серба»). Или художница Синиша Лабрович, которая на днях провела акцию в одном из загребских торговых центров, в ходе которой жителям хорватской столицы предполагалось угадать, какая из двух девушек сербка, а какая — хорватка. И то, как часто путались участники акции, лишний раз показало, что общего между двумя народами больше, чем различий. А то, насколько активно загребчане откликнулись на перформанс и с какой добротой и юмором поддержали его, лишний раз показало, как много обычных людей, рядовых хорватских граждан, устали от атмосферы ненависти, насаждаемой лицемерием и ксенофобской идеологией своей элиты. Алексей Топоров источник »

63 +