фото показано с : theuk.one

«Сабах» (Sabah) узнала детали показаний супруги бывшего офицера британской разведки Джеймса Густава Эдварда Ле Мезурье (James Gustaf Edward Le Mesurier), найденного мертвым во дворе дома, который он использовал как офис, в районе Бейоглу в Стамбуле утром 11 ноября. 39-летняя Эмма Хедуинг Кристина Винберг (Emma Heduing Christina Winberg), бывший британский дипломат, рассказала подробности событий, произошедших вечером непосредственно перед смертью ее мужа. Бывший офицер британской разведки Джеймс Густав Эдвард Ле Мезурье был найден мертвым во дворе дома, который он использовал как офис, в районе Бейоглу в Стамбуле утром 11 ноября. Его супруга Эмма Хедуинг Кристина Винберг дала показания о случившемся. Винберг описала подробности происшествия и отметила, что несколько дней назад Ле Мезурье рассказывал ей об идее самоубийства. По словам Винберг, вечером 10 ноября Ле Мезурье навестил ближайший друг, с которым он какое-то время не виделся. Муж был очень встревожен, вспоминает Винберг, и в ту ночь с 10 на 11 ноября они оба не могли уснуть. Ле Мезурье дал супруге снотворное, после чего она погрузилась в сон и проснулась утром, когда в дверь позвонили полицейские. Мы познакомились в 2016 году В своих показаниях Винберг рассказала: «Я впервые приехала в Турцию в 2013 году для работы в британском консульстве в качестве дипломата. Проработав около года, я по собственному желанию уволилась с дипломатической службы. В дальнейшем я поехала в Ирак, где основала компанию, специализирующуюся в области коммуникаций. Спустя некоторое время, в 2016 году, я познакомилась с Джеймсом Густавом Эдвардом Ле Мезурье, который впоследствии стал моим официальным мужем, передала компанию в Ираке своим партнерам и переехала в Турцию. Джеймс был основателем и руководителем организации «Мэйдэй» (Mayday), которая занимается поисково-спасательными миссиями и функционирует в Стамбуле в том месте, где произошло трагическое событие. Мы всегда были с Джеймсом вместе, за исключением тех моментов, когда он работал в офисах, находящихся в Амстердаме и других странах. В июле 2018 года мы официально поженились. Мы жили как на острове Бююкада, где находилось наше постоянное место жительства, так и в доме, который, как я отметила, мы использовали в качестве домашнего офиса, где все произошло. После того как мы поженились, у нас возникали незначительные трудности, когда Джеймс испытывал сильный стресс из-за напряженной работы в Сирии. Но никаких ссор или насилия не было. В пятницу, 8 ноября 2019 года, вечером мы поехали на Бююкаду. В субботу муж пожаловался на повышенное артериальное давление, и мы отправились в больницу на территории Бююкады, но ее названия я не знаю. Мужу сделали укол для снижения давления. Насколько мне известно, Джеймс применял антидепрессант под названием «Спралев» (Spralev). Точно не знаю, но могу предположить, что он использовал этот препарат около десяти лет. Он также употреблял снотворное под названием «Нитол» (Nytol), хотя точно не знаю, как долго. На протяжении последней недели он принимал очень много лекарств. «Пришел очень близкий друг» Поскольку Джеймсу нездоровилось, мы прибыли в Бейоглу на пароходе в воскресенье, 10 ноября 2019 года, к вечеру. Когда мы приехали в офис, около 17.00 — 17.30, там никого не было. Через некоторое время пришел товарищ Джеймса Фарук Хабиб (Faruk Habib), с которым он очень близко дружил и который был шафером на нашей свадьбе. После этого я вышла на улицу. Вернулась примерно через два часа. Вскоре после моего прихода Фарук ушел. На часах было около 19.30. Джеймс долгое время не виделся с Фаруком, с тех пор, как тот переехал. Я заметила, что Джеймс немного нервничал. Не знаю, чем было вызвано это беспокойство, тем, что теперь он не мог общаться с Фаруком, как раньше, или ухудшением состояния его самочувствия. «Был очень встревожен» После ухода Фарука к нам больше никто не приходил. Но Джеймс выходил купить сигарет примерно в 22.00 и через пять-десять минут вернулся. После этого мы весь вечер были в доме вдвоем. Однако Джеймс был очень встревожен. Около 23.30 я легла спать, но из-за его состояния тоже нервничала и не могла уснуть. Я пыталась уложить Джеймса, потому что на 09.00 следующего дня у него была назначена встреча с одним из наших спонсоров. «Дал мне снотворное» Примерно в 01.30 — 02.30 Джеймс тоже лег и принял одну таблетку снотворного. Я встала, походила по дому, выкурила сигарету. Примерно в 04.30 я снова легла. Джеймс спал в это время. Когда я ложилась, он проснулся. Спросил, не хочу ли я выпить снотворного, и принес мне одну таблетку с водой. Раньше я не принимала снотворного. Но, не сумев уснуть до столь позднего времени, я по совету Джеймса впервые приняла лекарство. Выпила таблетку и уснула. Не помню точно, во сколько это было. Я проснулась от звонка в дверь. Джеймса в спальне не было. Я пошла на кухню, но и там мужа не обнаружила. Окно было открыто. Я посмотрела в него, но ничего не смогла увидеть. Кругом были полицейские. Я оделась и спустилась вниз. Попыталась накрыть тело Джеймса одеялом, но мне не позволили. На входе в наше здание установлена дверь с кодовым замком. У каждого есть персональный код, присвоенный лично ему для того, чтобы открыть дверь. Насколько я помню, такие коды были только у меня, Джеймса и сотрудников. Не имея кода, ни один человек не сможет войти внутрь. Есть три-четыре камеры видеонаблюдения, которые снимают территорию вне здания. Ни в той части, которую мы используем как офис, ни в доме камер нет. Несколько дней назад рассказывал об идее самоубийства В ночь с пятницы на субботу Джеймс сказал мне, что его посещают мысли о самоубийстве. Я думаю, что каждый из нас, кто ранее боролся со стрессом, может совершить самоубийство. Помимо этого, с включением России в войну в Сирии в 2015 году через соцсети, в частности Twitter, и некоторые российские телеканалы против Джеймса была запущена кампания по очернению. Это тоже очень измотало Джеймса». источник »

91 +