фото показано с : angliya.com

Черная комедия Кирилла Соколова «Папа, сдохни» (Why Don’t You Just Die?) поражает жанровой целостностью. Камерная бытовая драма о противостоянии главного героя и нечистого на руку полицейского, одновременно отца его девушки, быстро превращается в ирреальное кровавое месиво, где моральные вопросы отходят на второй план.

Остается только наслаждаться игрой звездного состава: Александр Кузнецов, Виталий Хаев, Михаил Горевой, Елена Шевченко – и ждать очередного стремительного поворота сюжета.

Сейчас фильм 2018 года  выходит в прокат для англоязычной аудитории: в форматах Blu-Ray и Digital HD 20 апреля и на видеоканале Arrow (Apple TV) c 4 мая. 

Мы поговорили с режиссером о фонтанах крови, актерском азарте и о том, как жанровые фильмы находят свою аудиторию в России и на Западе.

— В фильме очень много крови, убийств, драк и прочего. Соответственно, сразу же вопрос – кто на вас так сильно повлиял?

— В детстве родители позволяли мне смотреть практически все, из-за чего я был пару раз травмирован неподходящими фильмами. Можно сказать, что я вырос на B–movie боевиках 90-х с Чаком Норрисом, который засовывает лимонку в рот какому-нибудь негодяю, потом скидывает его с крыши здания, и того разносит на кусочки. Мы играли в эти фильмы всем двором, переодевались в этих персонажей. Поэтому кинематографическое насилие мне всегда казалось кинематографическим и никак не связанным с реальной жизнью: я сам человек далекий от физических конфликтов.

Но в нашем фильме физическое насилие имеет специфическую функцию, и это вовсе не эксплуатация насилия в чистом виде. Если бы мы сняли ту же самую историю вообще без крови, то она стала бы более реалистичной и воспринималась бы тяжелее, депрессивнее. А так эти мультипликационные фонтаны крови создают ощущение нереальности, того, что мы по-прежнему смотрим кино или мультик. Это позволяет зрителю посмотреть на ситуацию отстраненно, почувствовать иронию и легче пережить эту мрачную историю.

— То есть кровавая бойня на самом деле детская игра?

— Конечно. Мне хотелось создать развлекательное кино — чтобы люди в процессе просмотра веселились, получали удовольствие, а уже на выходе как-то отрефлексировали увиденное и задумались об истории, которую я им рассказал. Поэтому все направлено на то, чтобы создать определенного рода аттракцион.

— Фильм снят очень экономично: всего пара павильонов, одна сьемка улицы и всего несколько актеров. Так задумывалось с самого начала?

— Да, конечно. Потому что у меня за плечами восемь короткометражек — и все они были без бюджета. Так что я знаю, на чем можно сэкономить и как можно легче запустить историю. И это позволило перераспределить деньги чуть-чуть по-другому, не тратя их на переезды, потерю времени с локациями, с количеством актеров и т.д., но при этом создать классные трюки, грим.

— А тяжело было искать каскадеров, гримеров для такого объема работ?

— Нет. После того, как ты поснимал короткие метры в России совсем без денег, как только ты выходишь в полный метр и у тебя есть бюджет для найма профессионалов, то производственный процесс становится гораздо легче.

Но да, большая работа по поиску кадров, потому что для российского кино это нетипичный проект. Мы искали пластический грим, одна команда специально для нашего фильма построила установку, которая могла бы под большим давлением пулять двухметровыми фонтанами крови. Таких запросов в России еще не было. Мы сошлись с классными молодыми каскадерами, которым было интересно и они искренне вложились в этот фильм…

— А вы ожидали, что будет международная премьера? Были такие мысли?

— Я очень надеялся на это, но в России у нас было много проблем с прокатом. Честно говоря, я был просто убит и раздавлен этим — думал, что это полная катастрофа, крах моей карьеры, мой первый и последний полнометражный фильм. Проблемы начались с названия «Папа, сдохни» — во-первых, из-за него нас не пустили на телевидение. Затем из-за кровавости трейлеров и постеров нас стали банить в социальных сетях — люди «репортили» нас. После этого многие директора кинотеатров испугались и не вывешивали наши постеры. К моменту выхода фильма в прокат про него знали лишь несколько калек, и сборы были соответствующими. Но удивительно то, что как только он появился в сети, то информация о нем стала расходиться по сарафанному радио, и сейчас у него достаточная аудитория.

Но параллельно с неудачами в России у нас началась довольно бурная фестивальная жизнь. Фильм увидели агенты, им заинтересовались менеджеры из Голливуда, у нас появился отличный агент по продажам, и стало понятно, что на самом деле проблема не в фильме, а в том, как мы его пиарили и продавали внутри России.

— Как вам кажется, как российский и зарубежный зритель воспринимает фильм, есть какая-то разница в их оценках?

— Разница есть, в первую очередь потому, что на Западе есть сообщество любителей жанрового кино: грайнд-хауса, хорроров, поп-культурных жанров — и поэтому кино гораздо легче продавать именно ему. Я ведь прекрасно понимаю, что наш фильм не для самой широкой аудитории. И так как это кино — постмодернистское, соткано из цитат, то и максимальное удовольствие от него получат самые «насмотренные». Конечно, на Западе таких людей больше, поэтому такое кино заходит лучше, а в России такой культуры практически нет — у нас даже Comic-Con только пара лет.

— У вас снимался Александр Кузнецов, восходящая звезда российского кино. Вы утвердили его на роль еще до того, как его накрыла волна популярности?

— Это смешная история: мне прислали его визитку, которая была небрежно снята на телефон. Визитка меня не впечатлила, но меня уговорили сходить на его спектакль. Его игра мне понравилась, пробы — еще больше, но из-за разногласий с продюсером я таскал его туда раз восемь, пока не утвердили. А потом, когда Александр уже снимался у нас, оказалось, что он параллельно снимается еще в двух или трех проектах. То есть стал нарасхват.

— А как реагировали на съемки актеры старшего поколения?

— О, с восторгом. Работать с ними было большим удовольствием. И Хаев, и Горевой, и Лена Шевченко с большим интересом отнеслись к сценарию, потому что они никогда такого не делали, такого материала мало в России. У них есть актерский азарт, желание попробовать что-то новое.

— Что было труднее всего снимать, какую сцену?

— Все было одинаково легко, потому что перед съемками мы хорошо подготовились и сделали раскадровки  всего фильма. Все было тщательно спланировано: какая стенка куда должна отъехать, где мы вырежем дырку, где камера у нас с потолка — так что тяжело было только физически, и то потому, что в фильме много экшена.

— А каким будет ваш следующий фильм?

— Это будет веселое приключенческое кино о трех поколениях женщин из одной семьи, которые враждуют между собой. Эта вражда приводит к грандиозной погоне с продажными ментами, перестрелками, угоном машин. Но этот фильм будет чуть-чуть подобрее.

Беседовала Вера Щербина

43 +