фото показано с : theuk.one

Московские зарисовки Алексей Меринов. Свежие картинки в нашем инстаграм Ночь нежна? Дожидаясь того, с кем назначил встречу, наблюдал: узнаваемая актриса за оградой, которой обнесен элитный дом, играла с пятью котятами. Очаровашки резвились на газоне. То ли она их вынесла на прогулку, то ли приблудная кошка удачно принесла приплод близ респектабельного жилья. Котятам явно жилось хорошо: изнеженные, ленивые, шерстка лоснится… После этой картинки в умилении бродил в парке (центр Москвы) заброшенной усадьбы, где ныне размещен медицинский центр. Ансамбль зданий постепенно рушится, ротонды в плачевном состоянии, но, несмотря на их аварийность, колонны испещрены наскальными рисунками и посланиями типа: «А мы выписались!». Жаль эту рассыпающуюся натуру. На строительство новодела и облицовку улиц плиткой средств хватает, а привести в порядок уникальный парк и архитектурные раритеты (здесь когда-то красовалась удивительная галерея зимнего сада, да и в летнем произрастали привезенные из-за границы изысканные экземпляры флоры) — нет. Хозяева имения, социально не чванливые, пускали москвичей в свой парадиз без всяких препон, любой мог войти в кованые ворота, ныне основательно проржавевшие, и дефилировать, восхищаясь диковинками не посконного эстетизма. Но хорошо хоть, не устроили в этом оазисе страусиную ферму — как в одном из аналогичных подмосковных, пришедших в упадок, дворянских гнезд. Впрочем, и руинами можно любоваться. Есть в этом особый ностальгический оттенок. От наших нынешних строений столь благообразных развалин не останется. Вечером шел вдоль Чистых прудов: на газонах и возле воды, обремененной катамаранами, расположились отдыхающие — пикникующие молодые люди — с бутылками и закуской в целлофановых упаковках. Похожие гулянки я видел лет 30 назад в Лондоне — в Гайд-парке и в переполненных пабах вокруг него. Не мог тогда вообразить, что Москва станет похожей на столицу Альбиона. Ближе к памятнику Грибоедову стояла поливальная машина, и девочка в брезентовой робе — не только не похожая на праздных сверстников, а как бы намеренно одеждой и занятостью отмежевывающаяся от них, из шланга, подсоединенного к бочке на колесах, освежала клумбы, мне кажется, едва сдерживаясь, чтоб не окатить сидевших на лавочках и на траве — наверняка, в ее представлении, лодырей и выпивох. А еще — посреди разливанной, недорогого свойства безмятежности — выделялся островок, где лежали и сидели обреченные, изверившиеся собаки с прикрепленными к спинам бирками — как в былые времена номера на торсах у принимавших участие в соревновании лыжников — с обозначением кличек и биографических данных. Волонтеры привезли питомцев в расчете на чудо: вдруг кто из праздно шатающейся, кайфующей публики рассентиментальничается и возьмет псину под опеку, заберет в свою квартиру и поставит на довольствие. Надо было видеть этих собак — битых жизнью и людьми, умудренных, усталых, терпеливо ждущих и надеющихся на милость судьбы. Готовых снести все, что выпадет — после того, что уже выпало. Они тем не менее не выглядели униженными, а хранили редкостное достоинство. Окажись на их месте юные, нахальные, ничего не понимающие в бытии шавки-сявки — и разбрелись, разбежались меж стволов деревьев, излаялись бы на высокомерных надменных собратьев, которых водили по аллеям на поводках степенные дамы и кавалеры. А эти, стоические, были благодарны своим добрейшим спасителям и фортуне за общежитский кров и пусть скудное, но питание. Напрашивалась невольная параллель с утренними избалованными котятами. Ночной бархатной порой близ исходной точки, откуда стартовал утром, я брел мимо ресторана и видел: владелец и его спутница тепло, дружески прощаются на веранде с гостями. Поперек тротуара, перекрывая прохожим путь, стоял черный «Мерседес» владельца — возможно, не только увеселительного заведения, а всей улицы, да, может быть, и Москвы, шофер терпеливо ждал за баранкой. Редкие в поздний час прохожие огибали посверкивающий в лучах иллюминации лимузин и вынужденно заступали на мостовую. И в светлые часы, когда упомянутый олигарх местного значения посещает свой вертеп, «Мерседес» располагается аналогичным образом, досаждая пешеходам. Я подумал: этого баловня планиды — хоть на пару минут — сделать бы соучастником даже не скитаний, а всего лишь созерцателем растоптанных судьбой псов. Но вряд ли после этой экскурсии в отчаяние лощеный победитель тротуарных пространств изменится, а его роскошное средство передвижения переместится на проезжую часть. Хотя кто знает… Хроменькая кассирша Супермаркет. Очередь к кассе. Кассовый аппарат то и дело зависает, барахлит. Покупатели на нервах. Все торопятся. Хроменькая кассирша — по виду подросток, гаврош с челочкой — выскакивает из-за своего клавишно-экранного пульта и подбегает к другим кассиршам посоветоваться. У ее товарок система считывания штрихкодов работает исправно. А этой не везет. К издерганной бедняжке, на которую кричат все ожидающие, торопится менеджер. Успокаивает и кассиршу, и возмущенных людей: — Это техника. Всякое бывает. Ждите. Разъяренные мужчины и женщины выходят из себя: — Нет времени! — Сколько можно? Шквал негодований и оскорблений сутулит виноватую хромоножку. Но разве она виновата? Если допотопность — символ нашего бытия. Только задуматься: от хорошей ли жизни ринулась в поденщину? За жалкое вознаграждение вынуждена терпеть унижение… Молодой человек, первый в очереди, демонстративно повернулся к ней спиной и взгромоздился обтянутым джинсами задом на неподвижную ленту, где сгруппировались его покупки, не могущие пройти кассовый контроль… Замазыватели Вот еще парочка аналогичных, не самой высокой квалификации тружеников. Он и она. С ведерком, в котором черная эссенция. Нечто вроде дегтя. Масляной краски. Ею они при помощи кисти замазывают рекламу на асфальте. Прохожие после их стараний вступают в эту не успевшую высохнуть массу и, обнаружив испачканную обувь, чертыхаются. Идут дальше, оставляя на тротуаре черные следы… Ворона Мальчишки швырнули камень в стаю расхаживающих по газону ворон и угодили одной из них в голову. Остальные вспорхнули и улетели. А эта, оглушенная, не понимавшая, что с ней происходит, двинулась прямо на обидчиков. Она шла, взъерошенная (перья встали дыбом), неадекватная и почему-то не могла взлететь — мальчишки расступились, а контуженная птица проследовала на проезжую часть, где сновали машины. Снайперы ждали: задавят или нет? Водители тормозили, объезжали птицу, но это была лишь отсрочка гибели, потому что в кошачье-собачьих пенатах подбитой, едва плетущейся добыче долго не протянуть. Я думал о реакции ее соплеменников и соплеменниц — до чего легко бросили, забыли, а ведь только что паслись вместе. Человек все же испытывает угрызения, если покидает недавнего соседа (уж не говорю — хорошего знакомого), оказавшегося в бедственном положении. Таракан По асфальту бойко бежал рыжий таракан. Увидел мои приближающиеся ботинки — и заметался. Встреча наша произошла в центре Москвы. Чуть позже на окраине — такое же свидание. Не в квартире, не на кухне, а на улице. Жара, насекомые мигрируют, будто внутри теплых жилых помещений. Сейчас много пишут о том, что тараканы не исчезали, а затаились, что всегда были непременными спутниками человеческих обиталищ. Это не так. Они на короткий период отступили под влиянием наставшего благополучного уровня жизни. А теперь вернулись. Потому что вернулась скрытая нищета. источник »

76 +