фото показано с : theuk.one

Лондон начала 20 века был городом очень интересным. Великобритания оставалась самой богатой и могущественной империей мира. И, как и в любой мировой центр, туда активно стремились иммигранты. Немалую часть их составляли выходцы из Российской империи: в «тюрьме народов» не очень весело жилось, например, евреям. А подавленная революция 19051907 годов выплеснула из России массу людей левых взглядов, независимо от национальности. Масштабы оказались таковы, что в Лондоне возникли целые районы из российских эмигрантов. Большинство из них явно не имели никакого отношения к политике и просто приехали за лучшей жизнью в страну, где есть деньги и нет, например, еврейских погромов. Однако хватало и радикалов, которых на родине ждала каторга или столыпинский галстук. С какой стороны держать пистолет, эти люди отлично знали, в средствах не стеснялись и к концу первого десятилетия XX века стали одной из заметных «страшилок» британской прессы. «Там живут люди, которые пользуются пистолетом и ножом», — писали газеты об «эмигрантских» кварталах. Район улицы Хаундсдич в лондонском Ист-Энде стал пристанищем как раз российских эмигрантов разных национальностей. Особняком среди прочих жителей опасного квартала стояли латышские анархисты. Боевая анархическая организация была создана в конце 1905 года, ее члены отметились нападениями на тюрьмы и полицейские участки и решительно никого не боялись. Идейность не была помехой вполне уголовным преступлениям. Классическим вариантом являлась экспроприация, или, по-простому, «экс». По сути «экс» — это обычный грабеж или разбой. Разница только в том, что добываемые деньги в идеале идут не в карманы грабителей, а на финансирование политической деятельности. Идеологическая база под такое подводилась довольно просто: В 1909 году латышские анархисты создали подпольную группу Liesma («Пламя») и буквально сразу же прогремели на весь Лондон очередным «эксом»: в районе Тоттенхем ее бойцы и напали на бухгалтерский фургон с зарплатой для рабочих одной из фабрик. Британские источники утверждают, что результатом нападения стали двое убитых и 20 раненых. В начале декабря 1910 года казна организации вновь показала дно, требовался очередной «экс». На сей раз анархисты решили работать «недалеко от дома» — совсем рядом с улицей Хаундсдич. Здесь находился ювелирный магазин некоего , а в нем сейф с суммой от семи до 30 тысяч фунтов стерлингов (на нынешние деньги — примерно от 600 тысяч до 2,4 миллиона долларов). Сняв помещение неподалеку, экспроприаторы стали готовиться. Легких путей не искали: планировалось пробить заднюю стену магазина, а потом вскрыть сейф газовой горелкой. Операцию назначили на вечер 15 декабря. «Экс» получился не особо удачным: ломая стену, анархисты предсказуемо подняли шум. Очевидцы, услышав странные звуки, вызвали полицию. Лондонские полисмены на тот момент представляли собой нечто странное по нынешним меркам. В «мирное время» все вооружение полицейского составляла короткая деревянная дубинка. В случае возникновения серьезной ситуации «бобби» (так называли британских полицейских) имел право сходить в участок, объяснить, что случилось, и получить на руки небольшой револьвер «бульдог» и/или однозарядное (!) ружье. В итоге, пойдя на звук и обнаружив ломающих стену анархистов, полисмены начали действовать так, как привыкли: спросили, в чем дело. Латышские боевики также начали действовать, как они привыкли: открыли по «бобби» огонь в упор. Трое полисменов погибли на месте (в одного попало не меньше 12 пуль), как минимум двое остались инвалидами на всю жизнь. Для Великобритании гибель троих полицейских в Лондоне оказалась шоком — теперь найти анархистов стало делом принципа для полиции и недавно назначенного министра внутренних дел 36-летнего . Панихида по погибшим полицейским собрала под 10 тысяч народу. В результате расследования удалось найти умиравшего от пулевого ранения участника ограбления боевика (известного также как ). Он снимал квартиру с участником группировки Liesma  — так власти поняли, что в деле замешаны латышские анархисты. В Лондоне началась «зачистка» леворадикалов-латышей, под арест попал двоюродный брат Сваарса , впоследствии известный советский чекист. Тем не менее найти непосредственных участников ограбления так и не удалось. Строго говоря, до сих пор не очень понятно, кто именно там был. Однако подозрение пало на некоего (или Пяктова, в разных источниках по-разному), который вроде как стоял за всеми действиями группировки. За сведения о нем назначили солидную сумму в 500 фунтов стерлингов (сегодня около 45000 долларов). К январю информатор нашелся: некто сообщил, что часть банды, виновной в убийстве полисменов, скрывается в доме 100 по Сидней-стрит. Петр «Художник» якобы был там же. Мелочиться Черчилль не стал. На поимку боевиков отправили около 200 (!) полицейских, щедро снабдив их на сей раз огнестрельным оружием (то есть теми самыми однозарядными малокалиберными ружьями и маленькими револьверами). 2 января 1911 года полицейские, соблюдая секретность, прошлись по большинству квартир дома, попросив жителей эвакуироваться, чтобы ненароком не пострадать. Латышские анархисты, которых в доме оказалось всего двое (упомянутый Сваарс и еще один), эвакуацию благополучно проворонили. Проблемой полисменов было то, что по законодательству они никак не могли открывать огонь первыми — только в ответ на стрельбу «с той стороны». Латышей решили принудить к сдаче опять-таки привычными методами. Предполагалось покидаться камешками в окно квартиры, где находились боевики, а потом озвучить требование сдаться. Так и сделали. По какой-то причине задумка не сработала: сержант полиции сумел привлечь внимание людей в квартире, но вместо сдачи Сваарс и подельник просто и незамысловато прострелили ему грудь. После этого и начались события, известные как «Осада на Сидней-стрит». Лисона подстрелили в 7.30 утра, после этого полицейские рассыпались по району вокруг дома и открыли огонь по окнам. Тут и выяснилось, что сам факт наличия огнестрельного оружия у полиции мало что значит, если это однозарядки 22-го калибра и револьверы, годные лишь для стрельбы в упор. Полиция попросту не могла попасть в решивших стоять до конца анархистов. А у тех оказалось оружие куда серьезнее. Сваарс и его товарищ имели при себе самозарядные пистолеты Маузера С96 — те самые «товарищи Маузеры», ставшие позже легендой, и не менее нескольких сотен патронов к ним. Полицейских, пытавшихся хоть как-то подстрелить боевиков, раз за разом отгоняли частым огнем, несколько «бобби» были ранены. Командовавшие осадой офицеры полиции и через пару часов осознали, что помирать неохота, а оружие у «бобби» выглядит против маузеров абсолютно смехотворно. Наплевав на гордость, представители полицейских приняли решение звать на помощь армию (такого доселе не бывало в истории Великобритании ни разу). Министр внутренних дел Черчилль разрешил обратиться к армейским, и чтобы было интереснее, пообещал прибыть на помощь лично. 21 стрелок из Шотландской гвардии приехал примерно к 10 утра: судя по сохранившимся фото, у них имелись уже полноценные десятизарядные винтовки Ли-Энфилд. Однако военные по какой-то причине подстрелить хоть одного из обороняющихся не смогли. Около полудня к осаждаемому дому прибыл лично Черчилль. Чем он мог помочь делу, сказать трудно. Правда, по городской легенде, латыши немедленно прострелили ему цилиндр. Никаким координатором осады министр не стал, по сути, явившись на место событий в роли праздного зеваки. Решив, что количество рано или поздно перейдет в качество, командовавшие осадой вызвали еще военных. Что конкретно делать с засевшими в доме, толком было непонятно, так что приехали все сразу: команда со станковым пулеметом, саперы, чтобы при удобном случае взорвать дом, и пара 13-фунтовых (76,2-миллиметровых) полевых пушек (стрельба из артиллерии по окнам тоже наверняка могла помочь). Ситуация внезапно разрешилась сама собой: около часу дня из труб и окон дома повалил дым: судя по всему, огонь осаждающих вызвал пожар. Пожарная команда уже находилась на месте, но ее старшему офицеру посоветовали начать тушить, когда закончится осада. Черчилль также не одобрил намерение потушить огонь: в конце концов, в доме остались только два анархиста, а их министру, видимо, было не жаль. Вскоре осаждавшим повезло: подельник Спаарса неосторожно высунулся из окна, и его наконец удалось подстрелить. Силы осажденных уменьшились ровно вдвое, но оставшийся в живых боец продолжил стрельбу из горящего дома. Маузер Спаарса замолчал только в 14.30. Вскоре рухнула крыша здания, и полицейские с военными наконец рискнули подойти к павшей «крепости». Поняв, что больше ничего интересного не произойдет, место осады покинул Черчилль, а пожарным наконец разрешили тушить огонь. Из дома удалось извлечь тело убитого первым боевика, после чего на пожарных, словно всего предыдущего было мало, рухнула стена, придавив пятерых. Одному из заваленных переломило позвоночник — оправиться он так и не смог и через полгода умер, став последней жертвой «осады Сидней-стрит». Третье января стало очень неприятным днем для британской полиции: выяснилось, что «бобби» настолько «хорошо» подготовлены и вооружены, что не могут быстро нейтрализовать противника, уступавшего числом раз в сто. Следующие месяцы оказались наполнены поиском и арестами все новых и новых анархистов и тех, кого за них принимали, — за решеткой оказались до выяснения обстоятельств сотни человек. Однако в последующие месяцы практически все дела развалились: не удалось доказать причастности кого-либо из взятых под стражу ни к попытке ограбления ювелирного магазина, ни к убийству полицейских. Освободили всех, включая родственника погибшего Спаарса — Яна Петерса. В последнего во время процесса даже влюбилась дочь известного банкира и стала впоследствии его женой. Впрочем, получив «подарок судьбы» в виде выгодного брака, пламенный анархист не изменил делу революции и в 1917 году отбыл в Россию. Его расстреляли в 1938 году, как и многих латышских чекистов. Для доброй старой Англии осада Сидней-стрит имела последствием в первую очередь резкое повышение качества вооружения полисменов. Когда стало ясно, что «бобби» вооружены просто жалко и мало на что способны со своими смешными ружьями и револьверами, им наконец озаботились выдать «стволы» сообразно времени — например, самозарядные пистолеты «Уэбли-Скотт» .32. И разрешили носить их с собой постоянно, а не бегать за ними в участок, когда в тебя уже стреляют. В историю «осада» вошла еще и как первое подобное событие, заснятое на кинопленку: камеры известнейшей студии Path запечатлели все максимально подробно. Вспоминали, что присутствие Черчилля на кадрах было воспринято без восторга: зрители якобы кричали на сеансах «Пристрелите его»! Собратья-политики также восприняли приезд министра на место событий как бессмысленное и никому не нужное ребячество. А Петра «Художника», которого считали организатором всех действий группы Liesma, просто-напросто больше никто никогда не видел. До сих пор неизвестно доподлинно, кто это и в чем конкретно он был замешан. источник »

67 +