фото показано с : theuk.one

Затянувшийся Brexit, скорее всего, пройдет не в жестком варианте. Лондон и Брюссель успели «на флажке» урегулировать разногласия и 24 декабря подписали долгожданное торговое соглашение. Британский премьер-министр Борис Джонсон прокомментировал случившееся в твиттере своей фотографией с победно вскинутыми руками и фразой «Дело сделано». В свою очередь, председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен назвала достигнутую сделку справедливой и сбалансированной. Теперь британские парламентарии прервут свои рождественские каникулы и соберутся 30 декабря в Вестминстерском дворце, чтобы проголосовать за этот документ. В ЕС же юридические процедуры таковы, что для ратификации понадобится не менее двух месяцев, так что в январе-феврале 2021 года условия торгового соглашения будут действовать «полуявочным» порядком. В общем виде они оказались такими: — торговля — без пошлин и без квот, но с таможенным оформлением и санитарным контролем; — въезд людей — по визам; — въезд транспорта — по внутреннему законодательству сторон; — обмен энергией и информацией — свободный; — по спорному вопросу рыболовства — переходный период на 66 месяцев, в течение которых Великобритания поэтапно снизит квоту рыбаков из ЕС до 20% в своих территориальных водах (ранее Джонсон обещал их закрыть вообще). Наверное, в этой связи стоит напомнить, что 21 декабря, когда заключение сделки с ЕС находилось еще под очень большим знаком вопроса, с Туманного Альбиона пришли новости про обнаружение там нового, «суперзаразного» штамма коронавируса. Тогда в Лондоне объявили драконовские противоэпидемические меры, вследствие чего оттуда начался массовый исход населения. А страны континентальной Европы были вынуждены закрыть свои границы, в том числе воздушные, для людей и даже грузов из Великобритании. Правда, весь этот ажиотаж утих так же быстро, как и поднялся, границы открылись, а соглашение было подписано. Кому оно выгодно? В Европе утверждают, что прежде всего — островным партнерам. В 2019 году торговля между Соединенным Королевством и странами ЕС превышала 400 млрд долл., составляя примерно треть его внешней торговли в целом и почти 38% импорта. Для Европы же собственно британский рынок намного менее значим: всего 8% оборота и 11% экспорта. Уже из этих цифр понятно, что любое ограничение торгово-экономических связей в гораздо большей степени сказалось бы на Великобритании, чем на Евросоюзе. Иное дело, что геополитическое и финансовое значение этого государства, основанное на его имперском прошлом, по-прежнему выходит далеко за его национальные границы. Достаточно вспомнить, что в возглавляемое королевой Елизаветой II Содружество наций входит 54 государства современного мира, включая Индию, Пакистан, Канаду, ЮАР, Нигерию, Австралию, Бангладеш и т. д., с населением почти 2,5 млрд человек и совокупным ВВП более 20 трлн долл. Поэтому ссориться с официальным Лондоном, игнорируя его интересы, — дорогое и весьма специфическое удовольствие. К тому же, Великобритания, несмотря ни на что, была важным донором евробюджета. Видимо, этим комплексом обстоятельств и объясняется достаточно жесткая по сути, но по форме весьма сдержанная и терпимая реакция ЕС на затянувшийся Brexit. Не будем забывать, что он в целом ослабляет «единую Европу», но при этом усиливает в ней франко-германский (или, если угодно, немецко-французский) дуумвират, который получает абсолютно доминирующую роль в «континентальной» версии ЕС. То есть у Берлина и Парижа есть свои достаточно серьезные резоны не тянуть британского льва за хвост до последнего, но и не отпускать его слишком далеко. Тем более что в условиях нынешнего цивилизационного кризиса, усугубленного COVID-19, позиции Евросоюза выглядят едва ли не самыми слабыми среди всех глобальных центров силы. Что наглядно подтверждается и миграционным кризисом, и социально-экономическими результатами коронавирусного «краш-теста». Поэтому важнейшие вопросы о том, куда пойдет «единая Европа» после Brexit и какая судьба ее ожидает, остаются открытыми. Понятно лишь то, что пресловутому «Четвертому рейху» — не быть. Есть варианты его развала и ресурсного использования американскими (или англо-американскими) «союзниками», в том числе через провоцирование конфликта с Россией, — трижды реализованный в разных исторических вариантах, от Наполеона до Гитлера, сценарий. Есть варианты присоединения к российско-китайскому стратегическому союзу — которые, на мой взгляд, почти перечеркнуты недавним созданием Всестороннего регионального экономического партнерства в Азиатско-Тихоокеанском регионе под эгидой Китая и фактически без участия России. Есть, наконец, не раз провозглашенный проект «Европы от Лиссабона до Владивостока», который много раз декларировался, но всегда оказывался политической утопией. Может быть, сейчас ситуация окажется принципиально иной — только нужно сменить приоритеты и поставить ее с головы на ноги: не «Европа от Лиссабона до Владивостока», а «Третий Рим от Владивостока до Лиссабона»? Состоявшийся Brexit хотя бы немного, но приоткрывает окно возможностей в этом направлении. источник »

71 +